Слизняк и его раковина

Но, подумав, решил, что это ничуть не более взрослая выходка. Ну, чем мне помогут изменения во внешности, если менять нужно содержимое головы?.. Не вспоминать. Не доверять. Не надеяться. Для начала - хотя бы это.

И я даже почти не вздрогнул, наткнувшись в списке на то самое имя, и совершенно равнодушно вписывал его в стандартный бланк приглашения и выводил на конверте. Всё равно не придёт. Найдёт какую-нибудь приличную причину, он уже натренировался.

А со внешностью у меня и так было всё в порядке - в этом я имел возможность убедиться, когда отец взял меня с собой на деловые переговоры в Австрию. Функции у меня, разумеется, были чисто декоративные - продемонстрировать незыблемые английские традиции семейного бизнеса. Вот он, наследник, любуйтесь. На меня и любовались, едва ли не восхищённо. На мой задранный чистопородный нос, длинные волосы, опять скреплённые бантом, и старомодную мантию. На континенте, видимо, с традициями было попроще, и даже чистокровные позволяли себе разгуливать в маггловских нарядах. А белых перчаток и вовсе никто больше не носил. Так что три дня, проведённые в Вене, я чувствовал себя так, как, должно быть, и полагалось носителю моей фамилии.

На самом деле внешние данные у меня были самые обыкновенные. Эту штуку мне отец объяснил ещё тогда, когда впервые застал меня за изучением в зеркале собственной физиономии. «Люци, - сказал он мне. - Запомни: окружающие воспринимают нас такими, какими мы сами себя видим. Вот, посмотри, кого ты видишь в зеркале?»

Я посмотрел. Ничего особенного. Что-то бледное, блеклое и невыразительное.

«Можно смотреть - и видеть бесцветные глаза, длинный нос, острый подбородок… - кивнул отец. - А можно увидеть гордого, самоуверенного юношу, так задравшего подбородок, что никто уже и не заметит, что профиль у него не римский. Они оба там есть. Вопрос в том, кому ты позволишь оттуда выглядывать. Да, и спину ровнее!..»

Я проникся. И бледного хлюпика в зеркале больше никогда не было.

Мне даже казалось иногда, будто отец мной гордится. Хотя я понимал, что оснований для этого не так уж и много. Но мы ни разу за это время не поругались. Впрочем, это не казалось мне великим достижением - мы вообще теперь почти не ругались. Как можно поругаться с человеком, который на все нотации и наставления опускает глаза и бормочет: «Да, папа»?.. Однако здесь лорд Малфой воздерживался даже от нотаций. Полагаю, немалый вклад в его отменное настроение внесла одна молодая фрау, которая постоянно вертелась в непосредственной близости от него. Да и подписание договора прошло без накладок. Так что за два дня до рождественского приёма мы благополучно вернулись в Англию.

* * *

На Рождество отец сделал мне неожиданный подарок.

В бархатной коробочке лежал небольшой бронзовый ключ очень изящной формы.

- Портключ, - ответил отец на мой невысказанный вопрос. - Я купил коттедж в Честере. Ничего особенного, так - два этажа, камин подключен к сети. Если вдруг понадобится… Я знаю, это несколько запоздалое признание, но ты уже взрослый. Всем иногда хочется побыть в одиночестве… Ну, или с кем-нибудь.

Я кивнул.

- Спасибо, па.

Полгода назад я был бы безоговорочно счастлив от подобного презента. Но теперь мне вполне хватало Малфой-мэнора, и потребности в другом доме я вовсе не испытывал. Хотя, конечно, ради приличия осмотреть подарок было необходимо.

…Три спальни. Гостиная. Библиотека, кабинет, кухня. Чисто, пусто, тихо и гулко. Должно быть, это прекрасный подарок для взрослого сына. Если ему есть, с кем сидеть перед этим камином, пить кофе на этой кухне и валяться в этих спальнях.

Но ко мне это не относилось. Я хотел домой. Неспешно выпить чаю и переодеться. Через два часа начнут прибывать гости.

…Нарцисса опять была невероятно красива. Ею хотелось любоваться, как редчайшей драгоценностью. Пожалуй, мне бы стоило влюбиться в неё и быть без памяти счастливым оттого, что эта прекрасная девушка предназначена мне в жёны. О, такой вариант развития событий был бы наилучшим.

Вместо этого - я поморщился, - я выбрал её себе в жёны наугад, почти не задумавшись. Сделал предложение, стоя перед ней без штанов, прикрыв парадной мантией выдранную накануне задницу. А через час после этого безропотно позволил себя трахнуть в общественном туалете одному… любителю экстремальных развлечений. Прекрасная романтическая история. Будет, что рассказать потомкам…

Нет, в самом деле, отец прав - пора взрослеть. Хватит уже руководствоваться исключительно своими капризами; существуют на свете и куда более важные вещи. Чтобы не было потом так стыдно, как теперь.

Однажды, когда мне было примерно семь лет, мама была ещё жива и у отца не было причин запираться от всех в своей раковине, я поинтересовался, забравшись к нему на колени и ткнув пальцем в думосбор, стоявший на столе:

- Это что за штука?

- Туда можно отправлять свои воспоминания, - пояснил он.

- Зачем?