Слой

«Интересно, почему орудия убийства всегда так элегантны и красивы?» — думал Лузгин, рассматривая кротовский пистолет. Неизвестно зачем достал его, когда остался один в доме. И вот теперь сидел за столом и вертел пистолет в руках — тяжелый, гладкий, сам просится в ладонь, указательный палец хватко ложится на спусковой крючок. Как-то раз на пикнике в лесу Кротов дал Лузгину пострелять по пивным банкам; Лузгин ни разу не попал, но научился заряжать.

Он снял пистолет с предохранителя, передернул затвор. Как просто… Спасибо тебе, товарищ конструктор Макаров. Теперь поднять дуло к виску и нажать «собачку». Вот смеху-то будет: они вернутся, а он застрелился.

Лузгин представил себе собственные похороны. Венки, толпа, все плачут… Жена Тамара в черном… Он лежит такой спокойный, дырку на виске заклеили и загримировали. Подходит депутат Луньков… Вот сука-то, вторые пять тысяч «баксов» зажилил. Нет, погожу пока стреляться, пусть раньше деньги отдаст. Купим путевки, поедем с Тамарой в Италию…

«Ах да, путевки…».

Он набрал номер старой бухгалтерши (неудобная всё-таки штука этот радиотелефон: тяжелый, и схема дурацкая — «прием — передача», никак не привыкнешь).

— Это Лузгин, — сказал он, когда там сняли трубку. — Как дела, движутся? Договорились? — И уже настроился на благодарственные всхлипы, на своё скромное отнекивание: мол, чепуха, делов-то куча…

— Нет, Володя, нас это не устраивает, — ответила Раиса Михайловна.

— Не понял, — сказал Лузгин.

— За границу мы не поедем. Далеко уж больно.

— Ну, это зря, тетя Раиса. Что в Анталью лететь, что в Сочи — почти одинаково по времени. И полетите первым классом, в хорошем самолете. Так что бросьте вы эти ваши шатанья и разброд, давайте собирайтесь.

Он говорил весело, напористо: умел убеждать и уговаривать, а тетя Раиса просто скромничала, так ему показалось.

— Нет, Володя, это исключено.

Лузгин уже начинал злиться.

— Исключено, исключено… Надо ехать, тетя Раиса. Я уже стольких людей поднял, задействовал. Лично Рокецкому звонил, — приврал он для пущей убедительности, — так что ваш вопрос, как говорится, на контроле. Да и пора уже вам на старости лет мир посмотреть. Вот на Западе туристы сплошь пенсионеры: доживут до пенсии, денежек подкопят и давай раскатывать, сам видел: старухе сто лет, а она в шортах и маечке… Алё, вы меня слышите? — Он нажал кнопку «прием».

— Слышу, Володя. Мы не поедем. Спасибо тебе, конечно, за хлопоты… А вдруг там… что случится? Что я буду с ним делать там, в Турции?

Лузгин хотел сказать, что покойника из Сочи вывозить будет не легче, но вовремя прикусил язык и свернул разговор, довольно холодно распрощавшись с тетей Раей. Со стуком припечатал телефон к столу — вот и делай добро людям после этого! — и снова принялся играть пистолетом.

«Телефон — это всегда проблемы. Пистолет — и никаких проблем».

Кто-то прошагал через холл (почему один, куда Слесаренко подевался, скучно будет пить вдвоем с Кротовым, всё давно переговорено, сидеть да нажираться потихоньку — тоска), и на пороге комнаты возник незнакомый мужик с картонной коробкой в руках. Лузгин наставил на мужика пистолет, сказал:

— Хенде хох!

Мужик замер, оторопело глядел на Лузгина.

— Принес? — спросил Лузгин. Мужик кивнул, кадык на шее дернулся глотком. — Ну, принес — так поставь.

Мужик опять кивнул и осторожно опустил коробку на пол, медленно выпрямился.

— Чего принес-то? — спросил Лузгин. — Что молчишь? Язык проглотил? Это для Кротова?

Только сейчас он сообразил, что с каждым вопросом тычет заряженным пистолетом в сторону мужика.

— Извини, — сказал Лузгин и положил оружие на стол.

Мужик моментально развернулся и исчез за дверью.

— О, твою мать, напугался, — сказал Лузгин и хотел встать из-за стола и забрать коробку, но вдруг понял, догадался, словно увидел сквозь картон, что в ней и зачем она здесь.

Почему-то страха не было совсем, только глупая мысль: «А ты стреляться хотел. Сейчас как шарахнет — и привет». И еще: какой там взрыватель? Часовой механизм или другого действия? А если часовой, то на сколько? Минут на десять, чтобы успели уехать? Значит, и у него есть эти десять минут. А если радиоуправляемый? Отъехал, кнопку нажал…

«Спокойно, — сказал себе Лузгин. — Чего спокойно? Я и так спокоен».

Он медленно протянул руку, взял радиотелефон и набрал номер, который первым пропечатался в сознании. Ему ответили, и он спокойным голосом объяснил, в чем дело, вот только адреса не знал: пришлось рассказывать, как ехали, куда сворачивали.

— Вы на каком этаже находитесь? — спросили его. Он сказал. — Быстро в окно и бегом, подальше от дома. Услышите сирену, увидите машины с мигалками — встречайте. И без паники. Может, там и нет ничего. Выполняйте! И никакой самодеятельности!

— Есть! — ответил Лузгин и положил телефон на стол.

«Ага, в окно, — подумал он. — А там эти. Ухлопают в момент».