Слой-2

– А вот здесь ты не прав, Сережа, – покачал головой Геннадий Аркадьевич. – Эти люди совершили ошибку и должны быть наказаны. В противном случае тебе и твоему другу Лузгину до конца жизни придется ходить в бронежилетах.

– Так что же получается? – Кротов даже забыл про кофейник – полилось и зашипело, Геннадий Аркадьевич метнулся к плите. – Получается, война?

– Ни в коем случае. Но следует четко и ясно дать всем понять, что мы настроены серьёзно. Подотрите здесь, Сережа. Терпеть не могу запаха горелого кофе.

– А вот скажи мне, друг Геннадий, – спросил Кротов, орудуя тряпкой, – ты сам давно по живым людям не стрелял?

– Давненько.

– Хочется, да? Хочется нервы пощекотать?

– Ага, – сказал москвич и подмигнул двумя глазами сразу.

– А если тебя самого убьют?

– Исключено. – Геннадий Аркадьевич как бы попробовал слово на вкус. – Абсолютно исключено.

– Поглядим, – сказал Кротов в задумчивости.

– Сплюнь и постучи по дереву, – проворчал Геннадий Аркадьевич. – «Поглядим...». Ты, брат, не в театре. – Кротов так и не понял, всерьез или походя было сказано это последнее.

– Господа офицеры! – из прихожей раздался голос Юрия Дмитриевича. – Труба зовет!

– Уже? – машинально спросил Кротов, поднявшись рывком и чувствуя, как кровь прихлынула к щекам.

– Успокойтесь, Сережа, – сказал Геннадий Аркадьевич. – Мы просто едем «на точку».

Кротов покраснел еще больше и никак не мог решить, то ли ему рассмеяться, то ли выругаться матом, но сдержался и сказал:

– Доиграетесь, дяденьки... – и тут же поймал себя на пакостной мысли: хорошо бы, сегодня подстрелили кого из этих веселых самоуверенных людей; уж он бы посмотрел на остальных, каково им придется...

Его послали в Дом Советов наблюдателем с уговором к часу быть «на точке». Кротов задание выполнил и сейчас скучал в кабинете, от нечего делать скатывая шары из бланкованной бумаги и швыряя их по баскетбольному в мусорную корзину под окном. За этим занятием и застал его Юрий Дмитриевич, ворвавшись в кабинет привычным беспардонным образом.

– Докладывай, – сказал бородатый, падая в кресло напротив.

– А нечего докладывать, – Кротов послал навесом последний бумажный мяч. – Всё пристойно до безобразия, никаких инцидентов и провокаций.

– Вот и славненько. Галина присутствовала?

– Присутствовала.

– А Слесаренко?

– Так точно.

– Вопросы задавал?

– Задавал.

– Ну мужик, ну молодец! – Юрий Дмитриевич прямо светился довольством. – Сто «баксов» мне с брата Геннадия я держал с ним пари, что наш думский приятель не струсит. Достойно похвалы... О чём договорились?

– После трёх позвонит.

– Чудненько... А у нас, между прочим, в гостях парламентер.

– Андрей? – воскликнул Кротов. – Что, нашли Вовку?

– И не нашли, и не Андрей...

– Так какого же чёрта мы с ним разговариваем?

– Вы предлагаете... атаковать из всех стволов?

– Ну почему, – смешался Кротов. – Наоборот... Эти твои амбалы с «пушками»... И зачем вы тянете сюда этого несчастного Слесаренко? На хрена он вам сдался?

– Вам, нам... – пропел бородатый. – Опять вы путаетесь в принадлежности, Сережа. Пора бы определиться – так сказать, психологически. Казалось бы, вы с нами – одна команда, но язык вас нет-нет да и выдаёт... Ну хорошо, идёмте.

– Ты мне не ответил насчёт Слесаренко.

– И не намерен отвечать, – сказал Юрий Дмитриевич. – Пошевели мозгами, это пользительно...

В сизом от сигаретного дыма Юрином кабинете Кротов сразу приметил знакомого ему строительного местного начальника. Тот сидел в кресле в углу, окруженный сидящими на стульях по дуге лицами к нему командиром, адъютантом и Геннадием Аркадьевичем. Увидевши Кротова, парламентер всплеснул руками:

– Слав те господи, хоть один нормальный человек появился. Волки, волки, совсем обложили! – Чернявский засмеялся. Юрий Дмитриевич прошел за свой стол и уселся там с отсутствующим видом. Кротов поискал себе место; москвичи раздвинулись, освобождая пространство на дуге, адъютант подтянул за спинку незанятый стул.

– На чём остановились? – без интереса спросил Юрий Дмитриевич.

– Да всё на том же! – снова всплеснул руками «парламентер». Ему было жарко в тесном кожаном плаще на меху и неудобно сидеть в низком кресле, и Кротов отметил, насколько грамотно создали москвичи это давящее превосходство в расстановке. – Я вас не понимаю, я вас отказываюсь понимать! Ладно, я признаю: наши люди ошиблись, задели кого не надо – готовы компенсировать. Но в деловых вопросах мы ни разу – я подчеркиваю: ни разу – с вами не пересеклись. Никто никому ни на что не наступил, правда?

– Мне наступили, – сказал Кротов. – Мне лично наступили на яйца.

Чернявский посмотрел на него озабоченно.

– В прямом или в переносном смысле?

– В прямом, – сказал Кротов. – Один мудак по имени Степан – знаете такого?

– Степан? – с непонятной радостью в голосе переспросил Чернявский. – Ну так и берите его, я вам давно предлагаю! Хотите сами, хотите – мы его кончим, об чём звук? Нашего за вашего, всё по закону, мы закон уважаем.

– Не пойдёт, – покачал головой Геннадий Аркадьевич.

– Почему не пойдёт? – почти взвизгнул Чернявский.