Слой-2

– Какой он волосаты-ый! – пропела пышно-белая, и Кротов ощутил в паху бесстыдное шевеление. Потом он долго тянул пышно-белую на клеенчатом массажном столе в соседней комнате под бесконечные разговоры пышно-белой о её большом клиторе и о том, видит ли, ощущает ли Кротов, какой он у нее большой. Кротов сопел и поддакивал, пока не наплыли спасительные судороги.

Вышли на воздух уже за полночь, в голый свет уличных фонарей и ночной свежий заморозок. Сервис в бане был поставлен не только в смысле девок, и выстиранное и выглаженное белье приятно облегало чистое тело, сигаретному дыму вернулся чистый вкус. Юрина машина куда-то задевалась. Они махали руками проезжим, и тут из-за поворота возникла со стуком ремонтная трамвайная платформа. Юра выскочил на рельсы, утихомирил купюрой водительский мат и начал что-то объяснять. Мужик в оранжевом жилете тряс вислыми щеками. Юра совал ему в карман бумажку за бумажкой, и наконец мужик хлопнул кепкой об колено и сказал:

– Черт с вами, ненормальными.

И они поехали через ночную Москву, стоя втроем на открытой платформе. На стрелках водитель тормозил, бежал вперед с ломиком и замыкал им нужные рельсы, и они ехали дальше, пружиня ногами в шатком балансе и роняя окурки на грязные доски платформы, плечом к плечу, как в кинофильме «Никто не хотел умирать», и лучшего путешествия не было в жизни, только ноги устали под занавес, и Кротов весьма неловко и больно спрыгнул на мокрый асфальт, когда приехали и встали на Ленинском.

В холле гостиницы Юрий Дмитриевич пошел к дежурной звонить – разыскивал свою пропавшую машину. Кротов с удовлетворением отметил, что у великих мира сего тоже бывают накладки, и увидел в дальнем краю холла, возле ресторанных дверей, памятный ежик седых волос и прямую спину в темном пиджаке. Седой тоже увидел его и кивнул, «белорус» отвернулся и стал читать на оконном стекле правила проживания.

– Добрый вечер, – сказал Кротов, приблизившись. – Вы не могли бы вернуть пистолет моему коллеге?

– Вы съезжаете утром? – спросил седой. – Пусть перед отъездом ваш «коллега» зайдет в комнату охраны. Это здесь, на первом этаже за углом.

– А если я? – предложил Кротов. – По-моему, вы вполне достаточно...

– Не возражаю. Но только утром.

– Спасибо, понимаю, – сказал Кротов. – И ещё, если позволите: вы заложили моего соседа этому Липицкому. Он ведь его бить приходил.

– Педагогика, – сказал седой.

– Зря вы это, – помотал головой Кротов. – Перебор получился. Учить человека – ладно, но унижать зачем?

– Унижение – мать учения, – сказал седой. – Повзрослеете, поймете. Спокойной ночи.

Юра отыскал по телефону пропавший автомобиль. Они простились у лифта, договорившись о раннем выезде. Спать оставалось совсем ничего, и Кротов нервничал, что не поднимется ко времени, но «белорус» достал из багажа будильник, завел его и поставил на тумбочку у телевизора. Лежали молча в темноте, Валентин Сергеевич первым начал похрапывать. Раздосадованный Кротов привалил ухо второй подушкой и проснулся от грохота будильника без пятнадцати пять.

Приехали в офис Юрия Дмитриевича. Пили кофе с бутербродами, «белорус» катал на ксероксе копии каких-то бумаг, звонил в диспетчерскую нефтяной компании. Хозяин офиса открыл металлический шкаф и кивком указал Кротову на стоявший там чемодан. Кротов подошел, потянул его за ручку и вопросительно посмотрел на бородача. Тот усмехнулся, и Кротов поднял одной рукой чугунную тяжесть, перенес к своему креслу. Когда укладывал в чемодан гостиничный пакет, увидел ровные упаковки квадратных блоков, обернутых черным полиэтиленом. Юра протянул ему бумажку, на которой были нарисованы два числа, дал прочитать и убрал бумажку в карман.

– Положишь в сейф на «точке», – сказал Юра. – Поедешь туда прямо из Рощино. Я прилечу в понедельник к вечеру. Встретимся в Доме.

Домом называли официальную резиденцию фонда «Политическое просвещение», расположенную в здании бывшего областного Дома Советов. «Точкой» именовался двухэтажный деревянный особняк на улице Володарского, арендованный фондом у одной полу-обанкротившейся коммерческой фирмы. На «точке» были кухня и бильярд и сауна в подвале. Второй этаж и подвал охранялись парнями в одинаковых черных костюмах.

– Я понял, – ответил Кротов и не стал спрашивать Юру, почему нарисованные на бумажке цифры были вдвое меньше запланированных.

– В понедельник с утра свяжитесь с Омском, пусть начинают отгрузку. Тимофеев нормально помог?

– Нормально. Вопросов не осталось.

– Достойно похвалы. Не стесняйся спрашивать его, если сам чего не знаешь. Бензиновый бизнес не терпит дилетантов.

– О господи! – громко сказал «белорус» у телефона и положил трубку. – Вчера вечером в Сургуте грохнули какого-то крутого из «ЛУКойла». Прямо в подъезде, два выстрела в затылок. С ним кто-то из ваших был, из тюменского начальства, по выборам приезжал...

– Слесаренко, – произнес бородатый и замер. – И его тоже?

– Нет, его не тронули, говорят. Но шуму в городе – пыль столбом.