Слой-2

В сейфе лежала распечатанная пачка стотысячных, как в прошлый раз и оставил ее Лузгин после расплаты с «опросниками», а рядом красивым кубиком стояли деньги в банковской прозрачной упаковке, перевязанные синей лентой с пышным бантом поверху. Он взял увесистый «кубик», повертел его в руках, прочел надпись на банковской «сопроводиловке». Его словно ударило в сердце, и он подумал: «Это судьба». Сто миллионов, как будто знали...

Это были чужие деньги, но они были – вот они, он держит их в руках, это спасение, потом он всё объяснит!.. Лузгин побежал с «кубиком» в руках к окну и спрятал его за штору, потом закрыл сейф и вернулся за кротовский стол. Так, была бумажка... Он достал ее из нагрудного кармана, посмотрел номер и принялся накручивать диск, плохо попадая пальцем в дырки. Номер никак не набирался, на полдороге возникали гудки «занято», он ругался матом и накручивал снова, пока не вспомнил, что выход в «город» через ноль.

В «буфете» стоял коньяк. Лузгин отпил немного из бутылки, пошарил за коробками у стенки и нашел полиэтиленовый пакет – прозрачный, гад, придется заворачивать в газету. Он упаковал деньги в «Сегодня», сунул «кубик» в пакет, прикинул в руке на весу – сгодится, уронил пакет на стол, сел и закурил, прочитал в раскрытом ежедневнике кротовское расписание на завтра, где дважды упоминалась его фамилия – а как же! – снова достал ключ и полез в сейф, сгреб последнюю пачку и спрятал в карман пиджака, докурил и закурил снова, выпил еще чуть-чуть – не считается, – всё закрыл и положил куда надо, взял пакет, в последний раз огляделся и погасил свет, как его и просили, потом снова включил, подошел к окну и закрыл форточку, вернулся и вырубил свет окончательно.

«Мерседес» стоял возле крыльца Дома Советов, не прямо у лестницы, а чуть сбоку – знали своё место, сволочи, знали всё-таки, – и Лузгин сбежал вниз, как Гамлет по ступенькам Эльсинора.

– Ну вот видите, – сказал Андрей, разворачивая газету. – Однако вы человек с юмором, Владимир Васильевич. – Белобрысый подергал завязки банта, а Степан на переднем сиденье подмигнул ему через плечо:

– Молодец, Васильич. Я в тебя верил.

– Вот так же завтра, – удовлетворенно сказал белобрысый, – и никаких проблем.

– Послушай, Андрей. – Лузгин положил ладонь на запястье белобрысому. – Вы пролетели на двести. Стольник я возместил. Вы же поняли, что Толик кинул нас всех, я у него никаких денег не брал, это ясно и ежу. Будет честно, если риск – пополам. Я вам больше ничего не должен, договорились?

Андрей покачал головой.

– Я таких вопросов не решаю.

– А кто решает? Давайте я встречусь...

– Не суетись, Васильич, – сказал Степан. – Это дохлый номер. Деньги завтра отдашь без вопросов. Одно тебе скажу: мы этого гада всё равно найдем. Он вылезет, никуда не денется. На семье заловим или еще на чём. Я тебе клянусь: сколько выбьем из него – твою долю возвернем.

– Он прав, – сказал Андрей, бросая деньги к заднему стеклу автомобиля. – Никуда не денется паршивый Анатолий, все его документы у нас: и простой паспорт, и заграничный, и водительские права. Менты за процент его из-под земли выроют, голубчика.

– Мужики, – еще раз попытался достучаться Лузгин, - это последние, больше взять негде, честное слово. Я и эти-то ... грубо говоря...

– Эх Васильич! – весело сказал Степан. – Утро вечера мудренее! Нашел же эти? Нашел! А плакался, что не найдешь. Тебе же в любом банке кредит дадут и еще спасибо скажут за автограф! Ну не кисни, мужик, не будь бабой...

– Вас домой? – спросил белобрысый.

– Спасибо, я прогуляюсь... Сволочи вы, парни, вы же меня закопали живьем.

– Ты, бля, Васильич, не знаешь еще, как закапывают. Хвалил бы боженьку, что у тебя детей нет, одна жена...

– А ты как предпочитаешь действовать, Степан, – ножом или пулей в затылок? – На Лузгина накатывалась хмельная ярость, хотелось драться, грызть зубами крепкий Степанов загривок.

– Не говорите ерунды, – поморщился белобрысый Андрей. – Да, кстати, с одним могу вас поздравить уже сейчас. Вы угадали: у Обыскова есть любовница. Она снимает квартиру в вашем подъезде, этажом ниже.

– Ну вот видите! – с облегчением воскликнул Лузгин.

– Надеюсь, теперь ясно, что я денег не брал?

– Не факт, – ответил белобрысый. – Пока не факт.

– Мы знаем только имя и адрес. Ни фамилии, ни где работает. В квартире пока не появлялась.

– И не появится, – проронил Степан, не оборачиваясь. – Если не ты, Васильич, то она. А если она – значит, сбежали вместе. А может, мочканул ее уже – зачем свидетели? Дураков нет.

– Ты скажешь тоже, – убежденно возразил Лузгин. – Он не убийца.

– Эх Васильич, за такие-то бабки!... Так что зря на девку не надейся. Лучше сам обернись, и всё будет по-хорошему. Лично мне ты нравишься, Васильич. Как всё кончится, можно я тебя в гости приглашу? Жена грёбнется, когда тебя увидит.

Степан подмигнул ему в зеркале заднего вида.

– Что вы за люди? – сказал Лузгин и вылез из машины.