Слой

Он закинул за спину надоевшую сумку и профланировал вдоль ряда свободных такси. Водители его не воспринимали, и он их — тоже. Что-то было потеряно — что именно, Костя не знал, но понял это он почему-то только сейчас, когда закончились деньги. Он мог бы придумать, куда идти, но основной вопрос — зачем? — оставался неразрешенным.

Нуркина не найти, до Немаляева не добраться. Домой не вернуться. Поиски иногородних членов черного списка также не вдохновляли. Что толку казнить шестерок, если номер первый и номер второй живут и здравствуют?

Развернувшись и в сотый раз дойдя до ядовито зеленых «Жигулей», Костя остановился. Под лобовым стеклом висела картонная табличка с метафизической фразой «куплю все». Улыбчивый барыга в кожаных штанах платил мало, но выбора не было. Константин порылся в сумке и извлек из нее тряпку с Настиным золотом.

— Семьсот рублей, — предложил улыбчивый.

— Ты спятил, — тихо произнес Костя. — Вчера ты давал восемьсот.

— А сегодня — шестьсот, — ответил он.

— А завтра...

— Правильно. Решать надо быстро, а то и на пузырь не наскребешь.

— Семьсот пятьдесят, и забирай.

В принципе, можно было съездить на другой вокзал, но там — Костя приценивался — то же самое. Зеленые «четверки», картонные таблички, аптекарские весы — все одинаковое. Не комиссионка и даже не ломбард — вульгарная скупка краденого. На всех вокзалах. Для удобства поездных воров.

Неподалеку, у пригородных касс, мирно покуривал постовой в пыльном кителе. Костя в который раз поймал на себе его взгляд, но знал, что, пока не отойдет от барыги, ему ничего не угрожает.

К остановке подъехал автобус. Константин убрал деньги и приготовился к рывку — нужно было поймать момент между входом последнего пассажира и закрытием дверей, так, чтобы не ждать на улице. В автобус милиционер не полезет.

Блюститель, будто догадавшись о его намерениях, затоптал окурок и направился к «Жигулям».

— Меньше полтинника не возьмет, — с наигранным сочувствием произнес барыга. — Дуй, пока не поздно.

Костя с надеждой посмотрел на автобус — водитель покупал у старух сигареты. Прощай, полтинник.

— Документы, — скучно сказал милиционер.

— Вы у меня сегодня проверяли.

— Документы, — повторил тот.

Еще неделю назад Константин задал бы менту такого перца, что перелом позвоночника показался бы ему наименьшей из бед. Костя-учитель, хоть и был слюнтяем, тоже не стерпел бы огульных поборов. Открыто послать человека в форме он не способен, но по части заявлений в прокуратуру опыт имеет. Оба Роговцевых, живших в нем, не позволили бы над собой глумиться, а он... За несколько дней Костя превратился в безропотное существо, согласное платить — всем и по первому требованию.

Он покорно полез за паспортом, на ощупь отделяя в кармане крупные купюры от мелких. Человек, продавший пригоршню золота, для милиции интересен вдвойне, и пятидесяти рублей могло не хватить.

Константин уже приготовил и паспорт, и деньги, когда рядом с ним, эффектно взвизгнув покрышками, затормозил старенький «Форд» какого-то неопределенно-коричневого цвета. Из него выскочил мужчина с бешеными глазами и прической «под Эйнштейна». Хватаясь за капот, он обежал машину и вцепился Косте в руку.

— Ты где пропал?! Я тебя по всей Москве... Здрасьте, товарищ сержант... Где, говорю, мотаешься? С утра тебя ищу!

Бешеный два раза сжал его локоть — слабо и незаметно, и Константин догадался: это что-то значит. Только вот что?

— Дурья башка, я же волновался! С самого утра! Представляете, товарищ сержант?

— Вы... — начал Константин, но тот, дернув руку сильнее, затараторил:

— Вожжа под хвост!.. Тоже невротик нашелся! С женой они поцапались, ну, он и того... Обидчивый. Нервы, Костя, лечить надо.

Незнакомец обращался исключительно к милиционеру, но при этом продолжал выразительно теребить Костин пиджак. «Однако имя ему известно», — отметил Константин.

— Да, Костя, да. Надо и о других думать. Мы там себе места не находим, а ты... Непорядочно это. А тут еще... ха, смех! Днем по телевизору бандита показали — вылитый ты. На тебя похож, говорю. Соседи даже ОМОН вызвали! Те, молодцы, едренать, чуть дверь не вышибли. Хорошо, вовремя разобрались. Ну похожи, представляете, товарищ сержант? Я и сам очумел. Даже зовут одинаково! Только тот — курносый и шрам на щеке. И фамилия у него... Рогов, что ли... Рогаткин...

— Роговцев, — подсказал милиционер.

— Ну! А наш-то остолоп — Иванов. Так ведь пока все выяснят, покалечить могут. Тот — серийный убийца, как у американцев. С ним же церемониться не станут. И зубы вышибут, и все... Правильно? Нет, я в хорошем смысле. Чего с ним возиться-то, с маньяком?

Незнакомец перевел взгляд на Костю и внимательно посмотрел ему в глаза — не больше секунды, но этого было достаточно.

— Так что, товарищ сержант, я его забираю, — заявил спаситель. — Нет, если он нарушил чего, если к нему какие-то претензии, то я готов. Если штраф — я пожалуйста. По всей строгости, — шутливо добавил он.

Милиционер снисходительно помахал паспортом и, не раскрывая, вернул его Константину.