Слой

Воля... Вот она, так близко. Есть адрес. Можно снять с Петра кожу. Можно посадить его на иглу или купить, отдав взамен все. Есть разные способы. Нет только уверенности, что у него это получится — вырваться. Вырваться отсюда к чертям собачьим.

Коньяк, братва, бешеные деньги. Безумная власть. Но пользоваться ею... Настоящий, тутошний Немаляев-Штаб сказал бы: западло. Александру Немаляеву, вице-премьеру, даже и слов таких произносить не хотелось. И все же он пользовался — словами, деньгами, властью. Не ради удовольствия, а по инерции. Для поддержания системы в рабочем состоянии. Ведь система должна работать -

любая.

Он достал из стола девятимиллиметровый «зиг», тяжелый мужской пистолет, и сбросил рычажок справа. Передергивать затвор было ни к чему — при замене магазина «зиг» заряжался автоматически. Достойное оружие для авторитета по имени Штаб.

Немаляев развернул пистолет на себя и хладнокровно заглянул в ствол. Палец без возражений лег на спусковой крючок. Он не сопротивлялся. Сопротивляться свободе глупо. Подлинной свободе, которая выше страха.

Дорога будет короткой. Шаг первый — он же последний. Не надо железных аргументов и тонких мотиваций. Ничего не надо, никакого обмана. Он знает, что делает. Это вернее, чем мудрость самостийного философа Черных. И это быстрей.

Палец поерзал, нащупывая удобное положение. Фаланга чуть согнулась. Немаляев проглотил комок. Сейчас...

— Штаб, у нас лажа! — гаркнули в другой комнате, и от неожиданности он чуть не выстрелил. — Штаб! Слышишь?

К нему вбежал личный телохранитель: дорогие брюки, стрижка «ежиком» и мясистые уши.

— Штаб... ты чего?

— "Пушку" смотрю, — буркнул Немаляев, откладывая пистолет в сторону. — Что за кипеж?

— Наши с казанскими поцапались.

— Сильно?

— Шесть трупов.

— Чьих? — спросил он могильным голосом.

— Это... не разобрались еще. Кудря звонил. Он... не успел, короче. Прямо в трубку шмальнули.

— Ну и что ты стоишь? — так же спокойно процедил Немаляев. — Собирай людей.

— Так это... всех?

— Всех. А там поглядим. Иди.

«Зиг» он оставил на столе — только защелкнул предохранитель. Взял бутылку и умеренно хлебнул из горлышка. Затем дотянулся до телефона и по памяти набрал номер.

С этим канителить не следовало. Что-то не сработало в его системе — в их общей, одной на всех, системе.

Шмель из Казани ответил сразу. Ровно через шесть минут, по минуте на труп, вопрос был улажен. Им еще предстояло встретиться и обсудить детали, но в главном они договорились: войны не будет. Иного исхода никто из них и не ждал. Шесть, десять или шестьдесят — количество убитых друзей не имеет значения. Главное — сохранить статус-кво.

— Ну как? — спросил телохранитель, высовываясь из-за двери.

— Пока отбой.

Немаляев наполнил стакан и медленно, со вкусом, выпил. Жизнь снова заиграла красками. Система скрипнула и заработала. Это важно. Тему абсолютной свободы он решил оставить до завтра.

Задумчиво повертел пистолет и, усмехнувшись, положил его обратно в ящик.

Глава 6

Опять!..

Константин с ненавистью посмотрел на импортный аппарат и легонько провел пальцами по ряду пластмассовых кнопок. Ногти отросли, как у испанского гитариста, и под ними, несмотря на стерильность палаты, образовалась черная кайма. Он потрогал лицо — щетина давно перестала колоться и превратилась в нормальную бороденку. И усы. Видно, никуда от них не денешься.

Он снова погладил круглые пуговки, стараясь угадать, какая из них главней. Обычного выключателя с понятными «О — I» на панели не было, а надписи на французском ставили его в тупик.

«Можно запомнить эти чертовы каракули, — мелькнула у Кости скучная мыслишка. — А по возвращении обратно — проверить по словарю. Да, идея занятная. Жаль, поздновато осенило».

— Не лапай приборы! Или ты отрегулировать? Что, самочувствие неважное? — Мясник усмехнулся и глянул на ползущий по экрану график. — Подлечим. На то мы и врачи.

— Где... — Костя чуть не ляпнул «Борис», но, вовремя спохватившись, укусил одеяло. — Где охрана?

— На кой? Сам ты отсюда не сбежишь, а если и побежишь, то не быстро, — хмыкнул врач. — А дружки твои уже не опасны. Они ту-ту-у!.. — Мясник, как мог, изобразил движение поезда., — В сторону Мурманска.

— В Мурманск? — Константин нахмурил брови.

— Ну да. Кого в Мурманск, кого в Магадан, кого на Камчатку. Страна большая, места на всех хватит. Мы же эту... как ее... подписали. Конвенцию. Мораторий на расстрелы.

— Я всех сдал? — ужаснулся он. — Всех до последнего?

— А какой резон запираться? Твое Ополчение тебя наверняка приговорило — как только ты начал давать показания. Это в твоих же интересах, чтобы их обезвредили. А то возьмут да казнят. Им европейские конвенции до фонаря.

— А Морозова? Ее можно увидеть?

— Эк замахнулся! Она теперь генеральный прокуpop. Повысили. Догадываешься, за что.

Константин заметил, что Мясник не просто расхаживает вокруг, а собирает какое-то медицинское хозяйство. Выдернув иглу из вены Константина, он смотал прозрачную трубку и оттолкнул капельницу ногой.

— На, — сказал он, протягивая клок ваты. — Прижми, а то напачкаешь тут...