Слой Ноль

Район Вест-Гарден утопал в зелени — на это мэрия не жалела денег никогда, а сейчас, в канун всемирного конкурса «Зеленые Легкие», газоны и садики расползались по городу, как грибок. Асфальт на тротуарах невзначай трескался, собирался в кучи и ночью исчезал. Спустя день-два пешеходные дорожки покрывались густой травой, якобы выросшей самостоятельно. Кое-где даже срывались крайние полосы проезжей части — дабы не возбуждать народ, исключительно в темное время суток. Третья Федеральная дорога, опоясывавшая город кольцом, уже превратилась в узкую четырехполосную тропу, на которую опытные водители предпочитали не выезжать. Словом, мэру хотелось получить первое место и платиновую медаль. Горожане понимали и терпели. И со злобными ухмылками ждали следующих выборов. Они, жители этого странного города, видели и не такое. В Москве видали всякое.

Однако в этой Москве вряд ли кто помнил Шопена, а уж Политбюро тем более. И музыку здесь слушали совсем другую.

Виктор, удерживая на лице отстраненное выражение, с ленцой покосился на задний бампер «Феррари». Посреди бесчисленного количества поворотников, подфарников и вовсе ненужных противотуманок висел номерной знак: «0001-KILL».

— Витя, не ломайся! — крикнул водитель. — Я все равно круче!

— Хо-хо... — растерянно повторил Мухин.

— Вот тебе и «хо-хо»! Садись, что ли...

По сравнению с генералом милиции Борис изменился ровно настолько, насколько может измениться мужчина, посетивший хорошего стилиста. Судя по автомобилю — не просто хорошего, а лучшего. Кожа у Бори стала не сказать чтоб мраморной — все-таки он был не мальчик, — но она приобрела тот благородный матовый оттенок, который сразу выдает человека, не поднимавшего за свою жизнь ничего тяжелее кошелька. Под чистым, без единого прыщика носом топорщились короткие усики. Рубашку с пальмами Виктор приметил еще издали. Стоила она тысячи полторы — это если считать в евро, если в рублях — около трехсот и была именно такой, какую должен носить обладатель «Феррари» из коллекции будущего года.

— Нда-а... — протянул Борис, так же пристрастно оглядев Мухина. — Пикантно... Ты б хоть трусы надел, Витя! Срам один...

Виктор картинно посмотрел вниз.

— Срам действительно один. А сколько их должно быть?

Борис вздохнул.

— Смени костюмчик, я там тебе приготовил, — сказал он.

Мухин опустился на правое сиденье и, перегнувшись через спинку, обнаружил большой бумажный пакет. Шмотки были добротные, но недорогие. Примерно так он и одевался.

— Выходит, я здесь не случайно... — молвил он. — И ты тоже... не случайно.

Борис промолчал.

— Тут и есть твоя берлога, да? — осведомился Виктор. — Твой запасной мир?

— Ну, как ты думаешь?.. — откликнулся наконец Борис. — Если я могу выбирать из миллиона слоев, неужели я выберу худшее?

— И кто ты?

— Немножко политик, немножко банкир... — ответил Борис скромно. — В Якутии у меня камушки, в Бразилии — кофеек, в Египте турбизнес потихоньку движется... Так, по чуть-чуть подрабатываю где придется.

—А я... вот, блин...

— У тебя тоже мечты сбылись. Актер, играешь.

— Играю... В чеховском говорю: «К вам пожаловал граф Орлов», а в «Современнике»: «Вам письмо от господина Шульмана».

— Все-таки разные роли, согласись.

— Абсолютно, — отозвался Мухин, натягивая джинсы прямо на трико. — Сколько ж твоя тачка стоит?

— Убей, не знаю. Подарок одного друга.

— Твой друг, он что — шейх?

— Я ведь не обязан дружить с проститутками, — сказал Борис, как бы оправдываясь.

— Деньги к деньгам... — буркнул Виктор. — Значит, ты меня выловил.

— Я и Корзуна выловил.

— Корзун уже неактуален... А нас там, между прочим, всех порешили. Вроде бы...

— Точно, всех, — подтвердил Борис. — Деталей я не знаю, но в том слое вас не осталось. Кого-то вы к себе подпустили... Слишком близко.

— Ты только меня ухватил? — поинтересовался Мухин. — А остальные?

— Еще Корзун, — напомнил Борис.

— Да Корзун не нужен... Всё. Я был в нулевом слое.

— Ну?! — Борис впервые сбросил свою ухмылочку и оторвался от дороги.

— Я же сказал: всё! С нулевым, конечно. Больше никого из наших сюда не вытащил? — спросил Виктор с надеждой. — Последние деньки хотя бы дожить... среди своих...

Борис, нахмурившись, поддал газа и включил магнитолу. Сквозь бешеное гитарное месиво прорывались какие-то невразумительные заклинания на английском. Потом по шестой струне длинно провели медиатором, и пошел надсадный припев:

«You must die! She must die! He must die!.. You must die! She must die! He must die!..»

— Я, ты, он, она, вместе целая страна... — пробормотал Виктор.

— Во-во... — непонятно ответил Борис. — Хотя на целую страну нас, пожалуй, не наберется...

Не дождавшись уточнений, Мухин без спроса угостился сигаретой и разлегся в низком кресле. Из «Феррари» все люди казались одинаково симпатичными, опрятными и предельно счастливыми. Глаз отчего-то цеплялся за самое красивое, остальное ему как будто и не попадалось.