Слой Ноль

— Эй, а как грузиться будем? — окликнул его Ренат. — Профессора, ладно уж, вперед. Сзади одно место остается. Не влезем мы туда с актером.

— С каким актером? — спросил Виктор, хотя, разумеется, догадался и сам.

— Вот, здрасьте! — удивился Ренат. — А «Черный понедельник»? Я его всегда включаю по понедельникам. Отличный фильм... На пол, суки, на пол! — приглушенно взвизгнул он, имитируя истошный вопль.

Мухин смущенно потупился. Это была его собственная реплика, к сожалению, единственная. Сразу после слов «На пол, суки, на пол!» главный герой сериала стреляет Виктору в живот — на этом его роль заканчивается. Он пытался доказать продюсеру, что рана в живот не всегда смертельна и что персонаж можно использовать еще раз. Продюсер, кажется, хмыкнул что-то утвердительное, но кастинг-менеджер так и не позвонил.

— Не влезем мы в багажник, — обеспокоенно проговорил Ренат. — На метро, что ли, переться?

— Кстати, далеко переться-то? — поинтересовался Мухин.

— Довезем, — заверил Борис. — Опаздывает он что-то...

Виктора эти недомолвки уже начинали бесить.

— Кто опаздывает? — тихо спросил он. — Куда опаздывает?

— Сюда, — бесхитростно ответил Борис. — А вот он! Мухин, Ренат и Немаляев одновременно повернулись назад — со стороны Тверской медленно, как на параде, катил темно-зеленый «Хаммер». По лобовому стеклу бежали тени от деревьев, и разглядеть водителя было невозможно, но Виктор почувствовал, что в армейском вездеходе сидят не чужие.

Борис собрал всех. Почти. «Хаммер» мягко остановился за «Феррари», дверцы синхронно раскрылись, и из кабины вышли Костя с Шибановым. Мухин, втайне надеясь, что с ними приехал кто-то еще, привстал на цыпочки, но больше в машине никого не было.

В руке у Рената тонко щелкнул выкидной нож.

— Убери, — велел Борис.

— Ты знаешь, что со мной сделала эта гэбэшная морда... — тихо процедил Зайнуллин. В конце фразы вроде бы предполагался вопросительный знак, но ответа Ренат не ждал, ему было достаточно того, что он помнил сам. — Ты знаешь, сколько живет человек без кожи?

— До трех часов, — безучастно ответил Борис. — Если сердце здоровое.

— У меня там было здоровое, — покивал Ренат. — Здоровей, чем хотелось бы.

— Все равно. Убери перо и улыбнись так, чтоб вся улица засияла. И Шибанов тебе улыбнется. А нет — оба тут и ляжете, в скверике. На свете осталось не так много мест, где мы можем собраться все. Я этот слой вашими вендеттами поганить не позволю.

— День примирения народов, маму их... — скривился Ренат, но лезвие все-таки спрятал.

Константин демонстративно прошел мимо Мухина и обнялся с Немаляевым. Виктор, не сильно расстроившись, шагнул навстречу бывшему Председателю бывшего Госбеза. С Шибановым они поздоровались так, словно расстались закадычными друзьями и после не виделись лет пять.

— А этот что тут делает? — спросил Костя, брезгливо Называя на Рената.

— То же, что и ты, — ответил Борис. — Пока ничего Небо коптит.

— Скорпионы снова вместе... — высказался Шибанов.

— А в планах? — поинтересовался Константин.

— Найти остальных. Сапера, Петра...

— И еще Макарова, — напомнил Немаляев. Мухин выразительно посмотрел на Шибанова — тот взглядом дал понять, что в курсе. Рекламу «Дела врачей» он уже видел.

— Петрухи только не хватало... — процедил Константин.

—А Людмила?..-не выдержал Виктор.

— Заткнись, падла! — бросил Костя.

Шибанов, угадав следующее движение Мухина, опустил руку ему на плечо и надавил большим пальцем под ключицу.

— Поединок отложим на потом, — сказал он.

— Не тем занялись! — прикрикнул Борис. — Ренат! Держи конфету... — Он достал из кармана знакомую Мухину упаковку цикломезотрамина и вылущил две таблетки. — Сядешь в тачку и примешь. Да не в мою, а в сарай. Витя! Садись тоже. Он тебе покажет, в каком слое у Петра основная оболочка. Приведешь его сюда.

— Сам бы Ренат за ним и сходил...

— Меня там как раз убили, — пояснил тот, комически разводя руками.

— Сан Саныч, ты со мной, — распорядился Борис. — Вы двое тоже в танк, — сказал он Шибанову и Косте. — За нами поедете. Все, по коням!

— А мне таблетку? — спохватился Виктор.

— Тебе уже без надобности.

—Это как?..

— Как мне примерно.

— Подробней можно?

— После. А сейчас просто скажи этой оболочке «До свидания».

— До свидания, значит, — фыркнул Мухин. — Очень глупо...

— Не нам, а оболочке.

— Ага... — Виктор переступил с ноги на ногу и нерешительно коснулся распахнутой дверцы «Хаммера».

Он честно попробовал попрощаться со своим телом и вдруг обнаружил, что действительно с ним расстается. Это было так же легко, как снять перчатку — ненужную, тесную, мешающую... Чужую. Взятую лишь на время. Принадлежащую не ему, другому.

Еще не вполне освободившись от оболочки, Мухин почувствовал, как валится на спину и как его подхватывают под локти. Шибанов и подскочивший Костя уложили его на заднее сиденье и, поправив ноги, захлопнули дверцу. Слева от него забрался Ренат. Вытащив из пыльной жилетки полупустую бутылку кока-колы, он что-то торопливо запил.