Сломанная игрушка

Виктор, даже не пытавшийся противопоставить метели летные навыки, доверился автопилоту и всю дорогу наслаждался видами. Вернее, делал вид перед самим собой, что наслаждался. Он не любил эту мрачную крепость, которую Дед льстиво называл особняком. Не любил этот промерзший край, не любил здешнюю погоду и, положа руку на сердце, не любил видеться с родней. Наклеенные улыбки, обсуждение сплетен и отсутствующих на сборе родственников, фальшивое выражение признательности… Вика от всего этого тошнило. Равно как и от матримониальных планов матери, на каждом собрании желающей познакомить сына с очередной «очень приличной дочкой близкой подруги».

Как правило, после нескольких минут общения с девицей Вик без труда понимал, что ее в первую очередь интересует либо зеленая репродуктивная карта Виктора, либо возможность переезда на более высокий уровень Шпилей.

«Поневоле начнешь понимать тех, кто живет с синтетами, — подумал Вик, вспомнив искренние глаза Лиры, — Искусственная девушка, по крайней мере, не будет лицемерить. А если начнет испытывать чувства, то неподдельные…»

«Лайтнинг» Виктора опустился рядом с черным «Кондором» родителей. В сугробе с другой стороны еще угадывался огромный «Лунь» Деда, которым, похоже, не пользовались уже месяцами.

Все прибывшие старались как можно быстрее покинуть продуваемую всеми ветрами посадочную площадку.

Как и всегда, сбор семьи Стюартов начинался с фуршета. Горячая еда и немного алкоголя — что может быть прекраснее холодным сибирским днем?

Вик сел почти в самом конце стола, мечтая, чтобы все поскорее закончилось. С удовольствием перекусив горячим блюдом из мяса и картошки (натуральные!), он отпил вина из хрустального бокала и стал ждать Деда. Болтовня не занимала, устраивать танцы и вообще развлечения Дед не любил, поэтому оставалось просто скучать.

В общем гомоне вдруг выделился голос матери, рассказывающей нескольким родственникам о том, что произошло утром.

Сердце у Вика дрогнуло. Он почувствовал, что краснеет от несправедливого упрека, который с подачи матери будет всеми принят за чистую монету.

Он встал и пошел к тому дивану, где расположились женщины, отец и дядя Алекс. Причем сокращение было не от «Александр», а от «Алексис», и Виктор доподлинно знал, что у дяди живет девушка-синтет по имени Фрейя. По сути, светловолосая красавица была для одинокого мужчины и прислугой, и собеседницей, и любовницей. Вик об этом знал, потому что не раз гостил у дяди, и однажды тот даже предлагал воспользоваться Фрейей в качестве первой любовницы. Дескать, большой мальчик уже, пора.

Вик тогда испугался и отказался, и спустя несколько месяцев увлекся одной из подсунутых мамой девиц. Впрочем, отношения не сложились, когда девушка начала даже не просить, а требовать доступа к личному терминалу и счету Виктора, упирая на то, что, на правах невесты, должна знать все, хотя ни о чем таком даже речи еще не шло.

Навстречу развернулись улыбающиеся лица, а какая-то девушка (наверняка очередная кандидатка на руку, сердце и прочую требуху Виктора) не удержалась и прыснула в кулачок.

Дядя пожал парню руку:

— Здравствуй, Вик. Сэлли нам все рассказала. Вот уж не думал, что с таким обилием девушек вокруг ты увлечешься… маленькой лошадкой. Впрочем, теперь все встает на места.

— Что — все? — не понял Виктор.

— Раз за разом терпящие крах попытки матери найти тебе девушку из приличной семьи. Нет, ты же знаешь меня, синтет — это можно понять, но пони? И что тебя в ней привлекает?

Одна из тетушек, Грейс, подала голос:

— Эти синтеты окончательно развратили молодежь! И если раньше все держали свои грязные фантазии в виртуалке, то сейчас можно завести себе любую тварь и предаваться с ней… всякому.

Виктор почувствовал, как стыд и неловкость сменяются разгорающимся гневом.

Он нахмурился и резко отрубил:

— Лира — не тварь!

Улыбки стали шире.

— Так значит, она теперь «Ли-ира», — протянула девушка, рассмеявшись уже открыто, — И как она? Любишь пушистеньких, да?

Отвращение в душе Вика смешалось с гневом и выплеснулось наружу. Кулак грохнул по журнальному столику, за которым сидели родственники.

— Я. С ней. Не сплю! — прорычал Вик, потом осекся, заметив, что на них начали оглядываться, — То есть сплю, но не в этом смысле…

Взгляды родственников говорили куда красноречивее слов.

Вик, которого будто окатили ледяной водой, в ужасе подумал:

«Боже мой, и это моя семья… и они меня зовут извращенцем!»

Парень повернулся спиной и пошел прочь, не желая больше слушать грязные слухи, моментально принятые как истина в последней инстанции.

— Вот интересно, а век назад были такие проблемы? — донесся голос тетушки Грейс.

Дядя Алекс отозвался:

— Не такие, но были. Дед подтвердит. Это был первый шаг к пропасти. Потом появилась виртуалка и те, кто реальному миру предпочитал ее. Но большинство перебесилось. Даже Дед через это проходил.

Вмешался молчавший до сих пор отец:

— Ну и не гоните на парня. Перебесится тоже.

«Спасибо, папа», — подумал Вик.

Отец, хотя и тоже думал как остальные, явно был на его стороне.