Сломанная игрушка

— Дед, — позвал Вик, и стальные глаза впились в парня подобно клинкам, — Ты ведь не всерьез? Не собираешься ждать старения?

— Нет, не собираюсь.

Виктор улыбнулся и облегченно вздохнул, но радость оказалась преждевременной. Старый Стюарт усмехнулся и добавил:

— Когда я почувствую, что готов, я возьму своего лучшего друга «Мистера ноль-сорок-пять», засуну ствол в рот и спущу курок, разметав мозги по стенам.

Судя по язвительной усмешке, переход от улыбки облегчения к ужасу напополам с удивлением глава Стюартов наблюдал сегодня уже не впервые.

Дед увлекался старым огнестрельным оружием. В подвале дома был настоящий арсенал, от совсем уж примитивных мушкетов до современных образцов, что до сих пор еще можно было встретить в Гигаполисах. Кое-что даже стояло на вооружении у полиции и армии: иногда пули превосходили лазеры по эффективности — особенно в местах, где использование энергоячеек было небезопасно.

— Только попробуй начать меня отговаривать, сопляк, — сказал Дед, — и сразу получишь.

Виктор, открывший было рот как раз для этого, тут же его и захлопнул. Действительно, а кто он такой, чтобы переубеждать человека, полтора века топчущего землю и оставшегося под старость безумно одиноким. И среди обледенелой тайги чувствующего себя даже лучше, чем в окружении лживой, лицемерной семьи.

«Я бы мог сказать, что понимаю тебя, — подумал Виктор, глядя деду в глаза, — И в этой «лошадке», а точнее, пони по имени Лира, я нашел то, о чем ты тоскуешь полвека. А вовсе не любовницу, как думают все… Мог бы тебе сказать, но ты не захочешь слушать…»

— Я не буду тебя отговаривать.

Но Дед понял по-своему:

— Размазня, — процедил он и сплюнул за перила, — Остались в этом мире еще парни с яйцами, или скоро почкованием будете размножаться?

Прежде, чем вскинувшийся Виктор успел возразить, глава семьи повернулся и быстро защагал прочь. Порыв ветра забил слова обратно в рот, а в следующую секунду Дед скрылся в доме.

Порыв догнать и объяснить ситуацию вдруг угас, едва начавшись.

Какая разница, что считает угасающий патриарх рода? Виктор никогда не претендовал на главенство в семейном бизнесе. И уж точно не метил на духовное лидерство.

Как никогда раньше хотелось оказаться дома. Просто плюнуть на все, взять флаер и улететь.

Но поступить подобным образом — это был все же слишком демонстративный шаг, которых Виктор не любил.

Кроме того, вспомнилось, что дома его ждут, и на сердце сразу потеплело.

Вик улыбнулся.

Когда ты кому-то небезразличен, когда дома тебя ждет настоящая маленькая пони, разве может ругань и презрение глупцов разрушить это?

Да никогда.

Глава 08

Лира Хартстрингс сидела на скамейке в сквере и смотрела, как над городом догорает день.

Парк, как оказалось, был полон жизни.

Гуляющие парочки и семьи, просто выгуливающие питомцев люди или решившие устроить вечернюю тренировку спортсмены. Кто-то оглядывался на сидящую на скамейке мятно-зеленую пони, кто-то нет.

Рядом оказалась детская площадка, и, пока Лира шла мимо, дети несколько раз подбегали познакомиться. Один мальчик лет шести даже набрался смелости попросить покататься, и единорожка не смогла отказать, провезя его вокруг площадки под восторженный писк всех остальных.

Разумеется, после этого покатушки продолжились, и Лира впервые после «Пони-Плея» заулыбалась. Даже если люди в большинстве своем были жестокими и безразличными, то дети сильно отличались от них. Подумалось, что после увиденного по визору и в «Пони-Плее» она больше никогда не захочет прикосновений человеческих рук, но нет. Как оказалось, добрые намерения без труда отгоняют страхи.

Но прокатив пятого ребенка, Лира почувствовала, что сильно вымоталась. Дети это заметили и, как ни странно, почти сразу перестали проситься «на волшебную лошадку». Тот мальчик, что катался первым, дал Лире сладкий рогалик, какая-то девочка — настоящее яблоко, и порядком проголодавшаяся единорожка не стала отказываться.

Телекинез тоже привел детей в полный восторг, и пришлось еще задержаться, рассказав про волшебную страну Эквестрию, где живут единороги, пегасы и другие волшебные существа. Мысль о том, что все это выдумки, Лира старательно гнала прочь, боясь снова расплакаться прямо на глазах у малышей.

Распрощавшись с детьми, Лира нашла в тени раскидистого дерева одинокую скамейку и удобно расположилась на ней в привычной для себя позе, которую Бон-Бон еще шутливо называла «пузико кверху».

Лира вздохнула, вспоминая подругу. Пришла мысль, что человеческий ребенок, выросший в Эквестрии, не озлобился бы со временем, сохранив душевное богатство…

«Даже из дракона может получиться добрый и отзывчивый друг, если с детства жить среди пони, — подумала единорожка, — и Спайк тому пример…»

Но сразу вспомнились и слова Рейнбоу Дэш про то, что Эквестрия — всего лишь коммерческая выдумка какой-то фирмы. Сердце дрогнуло, а слезы снова навернулись на глаза.