Сломанная кукла

Я терпеливо отвечал на вопросы сына, прижимая к себе его тоненькое хрупкое тельце, а сам старался выкинуть из головы воспоминания о том, как смотрела на мелкого Алевтина: будто он – центр ее вселенной. И каким пытливым, ищущим был ее взгляд, когда она сумела, наконец, оторваться от сынишки и обратила внимание на меня. От этих воспоминаний пробирал озноб. 

Еще день-два, и женщину переведут из реанимации в обычное отделение. Разумеется, я позабочусь, чтобы у нее была отдельная палата и индивидуальный пост. Вот только… как и о чем говорить с ней? С чего начать разговор?

Вопреки моим предположениям, о том, что Тину можно переводить в обычное хирургическое отделение, мне сообщили уже на следующий день. 

Заведующий реанимацией позвонил мне лично, ближе к полудню:

– Как вы планируете поступить с вашей протеже дальше, Зиновий Фадеевич? – поинтересовался он после положенных приветствий. – Мы можем перевести девушку в общую палату, а можем – в платную, где всего две койки и усиленный присмотр. 

– Разумеется, в платную! – подтвердил я решение, которое принял накануне. – Мне бы хотелось, чтобы Алевтина поправилась как можно скорее, а хорошие условия наверняка этому поспособствуют.

– Как скажете!  – обрадовался врач. – Сможете подъехать к трем часам дня? Нужно будет утрясти некоторые формальности…

– Хорошо. Буду к пятнадцати ноль-ноль.

Завершив разговор, я вызвал секретаршу, чтобы пересмотреть график своих встреч. Их было назначено немало. К тому же, мне предстояло ознакомиться с новым бизнес-планом, предложенным одним из региональных филиалов. Дело это тоже не терпело отлагательств. Придется мне после визита в больницу вернуться в офис и задержаться допоздна. Вот только Никита… как же быть с ним?

Я набрал дядю Родиона:

– Привет, отец. У меня хорошие новости, – сообщил бодро. 

– Ну, давай, сын, порадуй старика. 

– Алевтину сегодня переводят из реанимации в травматологию, в отдельную палату. 

– А-атличные новости! – по привычке акая и усиливая первую гласную, воскликнул дядя. – Наконец-то я смогу познакомиться с матерью моего внука!

– Вот я как раз об этом, отец…

– О чем? Ты не хочешь, чтобы я виделся с девчонкой? – в дребезжащем старческом голосе зазвенела нотка обиды. 

– Наоборот! Прошу твоей помощи! – я поспешил успокоить родного человека. – Понимаешь, я сгоняю в клинику в обед, но потом мне придется вернуться в офис, и я не смогу навестить Никиту и отвести его к маме, как обещал. Надеюсь, ты не откажешься сделать это вместо меня?

– Вместо?.. – дядя слегка растерялся. – А ребенка мне отдадут?

– Да, я позвоню педагогу-психологу, Веронике, попрошу вас с Никитой сопровождать. Ты ведь не против? Думаю, ей полезно будет увидеть первую встречу матери и сына. 

– А тебе? Разве не будет полезно?

Мне?.. никогда не считал себя трусом, но ко встрече с очнувшейся Алевтиной чувствовал себя не готовым. Еще меньше был готов смотреть, как Никитка, к которому за прошедшие дни я неожиданно сильно привязался, будет обниматься с матерью. 

Никогда не ревновал баб к другим мужикам, отпускал легко и не задумываясь. Но вот сына… я вдруг понял, что уже ревную его к женщине, занимающей в жизни маленького человечка куда больше места, чем я. 

Да, она мать!

Все знаю, все понимаю. Но этого только больнее. 

Будь я рядом с самого начала – такого перекоса не было бы. Мелкий любил бы нас одинаково сильно, и не было бы необходимости отвоевывать по крохам его доверие, внимание и любовь. Пожалуй, это было главное, чего я не готов был простить Алевтине, решившей утаить от меня рождение сына…

– Вот ты мне и расскажешь, как все было, – после заминки произнес я в трубку. 

Дядя Родион на другом конце провода вздохнул:

– Ну, может, оно и к лучшему. Пусть мать с сыном пообщаются вдоволь. Я им помехой не стану. Задание принято, сынок. Выполню. Занимайся делами и ни о чем не беспокойся. 

– Я и не сомневался в тебе, отец. Спасибо!

Как и было запланировано, в клинику я приехал в три часа дня. На подписание нового договора и оплату отдельной палаты ушло полчаса. Убедившись, что все вопросы решены, я собрался уезжать. 

– А к самой Алевтине не зайдете? – поинтересовался заведующий реанимацией. – Она вчера хотела с вами поговорить, но ситуация не позволила. 

Другого шанса поговорить с женщиной в отсутствие Никиты, возможно, больше и не будет – сообразил я, сверился с часами и решился:

– Хорошо, идемте. Думаю, нам и в самом деле пора объясниться. 

Тон у меня, вероятно, был не самый радостный, потому что доктор глянул на меня настороженно и попросил:

– Вы там поаккуратнее с девушкой, Зиновий Фадеевич! Слишком сильные переживания могут ей порядком навредить! Она еще слишком слабая, да и момента аварии не помнит...

Чтобы не зарычать на уважаемого человека, я просто молча кивнул. Уж постараюсь, конечно, сдержаться и не прессовать едва очнувшуюся девицу. Однако на пару вопросов она мне ответит!

Пока ходил в кассу, Алевтину успели перевезти из отделения реанимации, занимавшей правое крыло пятого этажа, в отделение травматологии, которая занимала левое крыло того же этажа.