Сломанная кукла

Теперь же… проблем почему-то меньше не стало, но не было сил и желания барахтаться, бороться, добиваться. Какой смысл во всем в этом, если может прийти вот такой мешок с деньгами, как Зиновий Плетнев, и одним щелчком пальцев лишить тебя самого главного?..

О том, что Зиновий довез Никиту до Москвы, я узнала на следующий день после прощания. Вечером все ждала, думала, Плетнев догадается набрать сам. Мне всего-то и надо было услышать: «Доехали нормально. Никита в порядке». Не дождалась. 

Утром набрала сама.

– Здравствуй. Как вы доехали? Как Никита?  – обращаться к Плетневу по имени не хотелось, и я просто опустила его, сразу перейдя к вопросам.

– А, Тина… – голос Зиновия звучал так, будто он хотел отмахнуться от меня, как от надоедливой мошки. Вчера, когда была нужна помощь, он со мной так не разговаривал. – Нормально все. Показал Никиту педиатру, сделали анализ крови. Сказали – здоров. 

– Как он сам? Как спал? Плачет? Вы с ним гулять ходили? Они обычно с утра в садике гуляют после завтрака…

– Слишком много вопросов, Алевтина. Извини, мне некогда. Постарайся не надоедать, если хочешь, чтобы я вообще отвечал на твои звонки и хоть что-то рассказывал! – Зиновий бросил трубку. 

В тот момент у меня просто опустились руки. Впервые в жизни захотелось выпить и забыться. Просто, чтобы избавиться хоть ненадолго от боли и тоски по сыну. Что значит – «не надоедать»? Если я буду звонить пару раз в неделю – это слишком часто или нет? 

Требовать от Плетнева я ничего не могла. Лишенная прав, по закону я теперь не имела к своему ребенку никакого отношения. Зиновий мог вообще отказаться разговаривать со мной и отказать мне во встречах с Китенком!

Работу я искать перестала: в Агранске меня удерживало только то, что квартира была оплачена до конца апреля, да и сняться с учета на бирже труда можно было только в последних числах месяца. 

Я покорно ездила на какие-то работы с почасовой оплатой, предлагаемые биржей. Продолжала обслуживать не такие уж частые, по сути, заказы на ремонт компьютеров: копила деньги на оплату судебных издержек и на билет до Москвы. 

Одновременно понемногу распродавала свое небогатое имущество: два дивана – детский и взрослый, письменный стол, прикроватную тумбу и даже посуду. Прощалась с вещами легко. Забрать их с собой в Москву все равно не получится, а в Агранске мне их оставить некому и негде. Кое-что из книг, одежды и прочей мелочи отвезла в общагу, соседке Катерине, да и другим семьям, с которыми неплохо общалась, пока жила там. 

В Москву хотелось рвануть в ближайшие выходные, однако я понимала: потрачусь на проезд до Москвы и обратно сейчас – и мой окончательный переезд в столицу отодвинется еще на пару-тройку недель. Этого я себе позволить не могла. 

Впервые в жизни на меня напала бессонница. Из-за недосыпа я стала несобранной и рассеянной. Наверное, по этой причине в последние дни апреля случилась еще одна серьезная неприятность: я потеряла свой мобильный телефон. Скорее всего, он выпал у меня из кармана, когда я ехала в маршрутке с очередного заказа. 

Какой-то «добрый» человек подобрал мобильник и присвоил его, вместо того чтобы вернуть водителю. Так я осталась еще и без телефона, но, главное, без всех номеров, которые хранились в его памяти. Теперь я не смогла бы позвонить Плетневу, даже если бы захотела. Единственное, что у меня осталось – это визитка его отца, Родиона Зиновьевича.

«Приеду в Москву – куплю самый дешевый мобильный, возьму новую симку и позвоню. – такое решение показалось мне самым разумным. – Даже если ответит не Родион Зиновьевич, а Зиновий – объясню, что мне пришлось звонить на этот номер».

Недостающую сумму на билет до Москвы и на новый мобильный мне одолжила все та же подруга и бывшая соседка по общежитию, Катерина.

– Совсем ты отощала, – причитала она, когда я пришла проститься, одолжить пять тысяч и отдать последние остававшиеся у меня кастрюли и сковородки. – Мой-то номер не забудешь? Звони, не пропадай! 

– Не забуду. Я ж еще долг вернуть должна…

– Да бог с ним, с долгом! Твоя тефлоновая сковорода, фритюрница и электрочайник фирменный дороже стоят! И не надо мне тут махать руками, что это подарок! Не в том ты положении, чтобы дорогие подарки делать!

– Да какая разница…

– Ты мне это брось! Вы еще будете с Никитой вместе, вот увидишь! Только не смей сдаваться! И Плетневу о себе забывать не позволяй! Пусть его совесть загрызет, козлину!

– Какая у него совесть… привык, чтобы все было так, как он хочет. – Я горько скривилась. – Он мне сказал, что с сыном позволит видеться с таким видом, будто огромное одолжение сделал. Но я этим одолжением воспользуюсь, пусть не сомневается!

На следующее утро, передав ключи хозяину квартиры, я отправилась в Москву с твердым намерением найти там работу, хоть какое-то жилье и – возможность хотя бы изредка встречаться со своим Китенком.

* * *

Москва встретила меня проливным дождем, градом и жутким холодом. Я впервые приехала в этот город и тут же растерялась, оказавшись среди несметных толп куда-то бегущих людей, отгородившихся зонтами от непогоды и друг от друга.