Сломанная тень

– Пластырь из шпанской мушки леплю. Просвирочки каждый час принимаю, запиваю святой водой.

– Помогает? – как можно серьезней спросил Тоннер, пытаясь прощупать живот через плотную ночную сорочку.

– А то как же! Вы, верно, меня плохо слушаете. Я уже говорила вам. Днем все абсолютно прошло, даже в церковь собиралась, но тут, как на грех, просвирки кончились, и по новой…

– Тут болит? – уточнил Илья Андреевич, чуть надавив под «ложечкой».

– Нет! Зачем вы ребра-то щупаете? – возмутилась Ирина Лукинична.

– Лягте, пожалуйста, на бочок! – попросил больную Тоннер.

Ирина Лукинична, кряхтя и охая, повернулась, и Тоннер начал ребром ладони постукивать по ее пояснице. Больная взвизгнула.

– Ага! – обрадовался Тоннер и для верности шлепнул по больному месту еще разок. – Значит, болит здесь?

– Ой! Ой!

– Простите великодушно! Увы, не причинив боли, обнаружить, где она локализована, нельзя.

– Лока… чего?

– Локализована, по латыни «где находится».

– Я вам без всякой латыни сказала где! Желудок болит.

– Нет, Ирина Лукинична, не желудок. Новейший метод поколачивания как раз и помогает отличить почечные боли от желудочных и поясничных. Стул жидкий? Трудностей при мочеиспускании не испытываете?

Ирина Лукинична задохнулась от гнева – даже боль отступила. Дитя галантного восемнадцатого века, она не могла поверить, что услышала такое из уст мужчины! Возмущение придало измученной женщине сил – опершись на руки, она села на кровати, сверкнула глазами, открыла рот… Но проклятая боль вновь набросилась на нее. Только и смогла, что охнуть, скрючиться и повалиться на бок.

Илья Андреевич повернулся к горничной, исполнявшей обязанности сиделки: она постоянно поправляла Ирине Лукиничне подушки, стирала пот со лба и подавала питье:

– Барыня жаловалась, что пописать не может?

– Жаловалась!

– А моча у нее какого цвета?

Курносая девка пожала плечами:

– А я знаю? Мое дело вылить.

– А на горшок она давно ходила?

– Недавно. Я даже вынести не успела.

– Отлично!

Тоннер полез под кровать, извлек оттуда фаянсовый сосуд и отошел с ним к подсвечнику. Открыв крышку, Илья Андреевич несколько минут всматривался в содержимое, осторожно покачивая и наклоняя сосуд к свету:

– Так я и думал! Капельки крови! – Тоннер потрогал стенки горшка. – Замечательно! Моча еще тепленькая! В холодной кристаллизуются соли, их сложно отличить от камней. Притащи-ка еще один горшок! – приказал он горничной. – И белую чистую тряпку.

Глаша оказалась расторопной. Вернулась быстро, словно горшок с тряпкой дожидались ее за дверью. Илья Андреевич растянул на горловине пустого сосуда ткань и поручил горничной придерживать концы, покамест он не перельет мочу.

Закончив, доктор улыбнулся, раскрыл саквояж, вынул оттуда щипчики, какими из вазочки берут сахар, и осторожно подцепил ими с полотна небольшой камушек.

– Вот и причина ваших мучений, Ирина Лукинична! Глядите! – Илья Андреевич с торжествующим видом подошел к кровати. – У вас камни идут из мочевого пузыря.

– Камни? – удивилась больная.

– С возрастом сокам организма становится сложнее растворять неорганические соли, содержащиеся в пище, – пояснил Тоннер. – Они откладываются в мочевом пузыре, образуя камни.

– О господи! – воскликнула пациентка. – И много их там?

– Много! Точно не скажу, но иногда до десятка бывает! Когда по мочеточникам проносятся мелкие, вы их не замечаете. А вот крупные, как этот красавец, царапают стенки – отсюда кровь и боль.

– А можно эти камни удалить из пузыря?

– Увы, сударыня! Надо ждать, пока они выйдут естественным путем.

Новый приступ заставил больную скорчиться.

– Ой! Ой! Опять! Что ж вы стоите? Сделайте что-нибудь!

– Так, для начала обезболивающее. – Илья Андреевич, достав из саквояжа скляночку, накапал оттуда в стакан с водой. – Глаша, готовьте горячую ванну…

– А грелкой нельзя обойтись? Или пластырем горчичным? – с надеждой прошептала Ирина Лукинична, не любившая воду.

– Нельзя, – строго ответил Тоннер. – Направленное тепло может вызвать воспаление или даже разрыв пузыря! Я выпишу вам микстуру с белладонной… Надо послать в аптеку…

Ирина Лукинична дернула шнур колокольчика.

– А после купирования приступа займемся профилактикой. Будем травки заваривать, арбузики кушать. В Милютиных лавках купите. Там круглый год арбузами торгуют.

– Зачем в Милютиных? – возразила прижимистая Ирина Лукинична. – Там дорого. Лучше у Бабикова или у Смурова.

– Все равно где, – согласился Тоннер.

– Вызывали? – после предупредительного стука в дверь зашел Никанорыч.

– Пошли к Штайнеру, – распорядилась Ирина Лукинична.

Тут уже удивился Тоннер.

– А почему к Штайнеру? Самая дорогая аптека! Да и далеко!

Ирина Лукинична пояснила:

– Тильмах советовал только у Штайнера лекарства заказывать. Там дорого, но без обману. В других аптеках не то намешают, вечно что-то перепутают…

– Хм! Интересные дела… – процедил Тоннер.

– А вы и не знали?