Сломанная вселенная (СИ)

– Разумеется! Последнее время я только и делал, что думал, думал и думал… Пожалуй, перебрал все возможные варианты. И потом — раз! Озарило! Шесть сестер — это шесть координатных осей! Так просто и так изящно!

Максим вдруг понял, что убеждает больше самого себя, чем Витинию. Легкая тень сомнений все же присутствовала в его душе. И сомнение даже не в правильности ответов, а в самих загадках. Вдруг это все же чья-нибудь глупая шутка. Вот даст он третий ответ и… ничего не произойдет. А злой волшебник Тиотан лишь посмеется над очередным глупцом.

Впрочем, даже сомнения таяли перед лицом живого обаяния и красоты. Хмельной и не в меру развязавшийся язык так и норовил уже признаться в любви, чувства рвались наружу, голова кружилась, но остатки здравомыслия подсказывали, что следует быть осторожным. Она как-никак принцесса, а он даже не знал толком, кем является.

– Вы действительно думаете, что я скоро стану свободной?

В ее голосе звучало столько умилительного доверия, а в глазах — столько надежды, что Максим, позабыв о никогда не дремлющих псах, чуть не бросился к ней в объятия. Но овладев собой, лишь утвердительно произнес:

– Несомненно! — всего одно слово, но сказанное с такой решительностью, что затмило собой многоречивую тираду.

Витиния мечтательно вздохнула.

– Это будет самый счастливый день в моей жизни… Кстати, а над первой загадкой вы тоже долго думали?

– О, нет. Здесь другая история, и эту историю следовало бы рассказать.

Затем он, используя все имеющееся в наличии красноречие, стал описывать свое путешествие в пустыню смерти, сгущая краски тамошних ужасов и возвышая собственное геройство и отвагу. По его словам выходило, что страх вообще для него был чужд и неведом, а само путешествие являлось не более, чем забавным приключением. Если верить Максиму (а принцесса, несомненно, верила), то те шесть великанов, преграждавших ему путь к Центру Мироздания, оказывается, жалкие трусы. Они, спасаясь от кого-то бегством, якобы невежливо с ним обошлись, и Максим сам вызвал их на бой. Но трусы они и есть трусы, поэтому исход поединка был очевиден и предрешен. Эти шестеро в последний момент в панике побросали свои мечи и разбежались в разные стороны. Принцесса долго и весело смеялась, когда он рассказывал ей про свое боевое искусство, вычитанное из каких-то книг.

Ее рыцарь, как она узнала дальше, был настолько тверд духом, что совершенно не замечал укусов гигантских комаров, а скорпионы доставляли ему в пути лишь мелкие неприятности. По его версии выходило, что бой с покойником (или «вечноумирающим», черт их там поймет), до сих пор смердящий в глубинах памяти, начался с того, что тот позволил себе нелестные высказывания о царстве Добра. А дальше еще интересней: Максим, услышав эти оскорбления из глубины земли, не поленился разрыть песчаную почву, выволок на поверхность тяжелый каменный гроб, сам вскрыл его — и все лишь только для того, чтобы вызвать наглеца на дуэль. Затем шло жаркое описание самой битвы, в которой, само собой разумеется, его противник не нанес ни одного серьезного удара. Что же касается того факта, когда Максим сам свалился в гроб, то он не стал его утаивать, но изобразил как некий отвлекающий маневр. Словом, все выглядело замечательно. Бутылки были торжественно разбиты и, если бы не одна мелочь, коей является конец света, то на все три загадки был бы уже получен ответ. Завершая свой сценарий легендарных событий, Максим сказал:

– Конечно, можно было бы еще раз сходить в эту пустыню и добыть последнюю разгадку — для меня это пара пустяков. Но так неинтересно и даже не совсем честно — подглядывать кем-то написанные шпаргалки. Если волшебник Тиотан бросил нам интеллектуальный вызов, то по рыцарским правилам нужно сражаться с ним тем же оружием, то есть собственным умом.

Принцесса три раза хлопнула в ладоши и громко сказала:

– Максим, вы несомненно самый отважный рыцарь из всех, которых я знаю!

Он растворился в блаженном чувстве самообольщения. Сколько пришлось потрудиться, чтобы вызволить из ее уст эти долгожданные слова! Минут через двадцать они уже, как давно знакомые, беседовали о всяких пустяках. Максим еще много чего рассказывал про своих друзей, про величественную башню, которая вот-вот должна достигнуть высот Верхней Бесконечности, не забыл упомянуть о всех приключениях в долине Абсурда. Причем, в его рассказах реальные события так искусно переплетались в вдохновенным вымыслом (иногда — откровенным враньем), а реальные вещи — с экспромтом придуманными существами, замысловатыми тварями и всякого рода фантазиями, что он сам начинал верить в дословную справедливость собственного повествования. И неизвестно, сколько бы это продолжалось, если б его взгляд случайно не скользнул по небу… Там вечноплывущее солнце одним своим острием уже коснулось оси Z. А он обещал после полудня быть на Очаровательной… или как там ее… поляне. Да и злоупотреблять расположением принцессы было как-то неловко. Витиния, видно, тоже поняв, что разговор исчерпан, сделала глубокий вздох, подводящий черту их романтическому свиданию, и сказала: