Сломанная вселенная (СИ)

– Я вижу вы куда-то спешите. Впрочем… надеюсь, что это не последняя наша встреча.

От этих слов у Максима кровь хлынула к голове. Да ведь это можно было расценивать почти как признание! Во всяком случае сейчас, в состоянии, когда люди теряют рассудок, в каждом слове, в каждом безвинном движении принцессы ему грезились некие намеки на невысказанные чувства.

– Конечно, мы еще увидимся! Обещаю вам, уже совсем скоро этот замок превратится в груду мелких камней, и мне не надо будет карабкаться по этим проклятым стенам.

Максим вежливо откланялся и также элегантно ретировался с места свидания. Уже спускаясь по веревке вниз (а это было удовольствие куда более приятное, чем подъем), он вдруг уловил в себе странное чувство — оказывается, ему было немного жаль разрушать замок, хотя он и проклят, и мрачен и зловещ одновременно. Но не смотря на все вопиющие недостатки, он все-таки являлся местом их первых встреч, памятником зародившейся любви. «Ничего, я построю ей новый!», — подумал Максим, и это было уже, пожалуй, явно невыполнимым излишеством его отваги и благородства. «А если что, Придумаем поможет мне в этом деле, у него неплохой опыт.».

Дальше все происходило как в сказке. Едва он произнес имя своего друга, оно подействовало как заклинание, и тут же в воздухе прямо из ничего материализовался сам персонаж размышлений.

Шутка. Просто Придумаем стоял у подножья стены и, как выяснилось, давно уже ждал Максима.

– Свидание окончено?

– Если бы ты знал, как она очаровательна!

– Действительно, если б я это знал! — в его тоне скользнула безобидная издевка. — Надеюсь, ты еще окончательно не потерял голову и не забыл, что мы собираемся у жилища Диогена?

– Нет, разумеется.

– Я, однако, подумал, что тебе трудно будет найти дорогу, и вот — пришел тебя поторопить. Еще не хватало, чтобы из-за всяких пустяков ты пропустил такое важное событие!

Чаще всего Придумаем разговаривал своим верхним ртом, нижний молчал и открывался лишь тогда, когда необходимо было особо подчеркнуть сказанное. Последняя фраза «…такое важное событие!» была произнесена обоими ртами да еще во весь голос, так что у Максима уже не оставалось и тени сомнений, что событие на самом деле очень важное. Короче, двинулись они в путь, сопровождаемые давно знакомым и отрадным для души звоном маленьких колокольчиков. По дороге Максим поинтересовался, как прошел разговор с господином Философом, и оказалось, что тот счел разгадку вполне разумной, даже записал ее в свою тетрадь. Словом, все складывалось как нельзя лучше. И день выдался на редкость замечательный: на небе улыбалось солнце, таким ярким и веселым оно еще не было никогда. Эта небесная радость передавалась и деревьям — те многозвучно шелестели, словно переговаривались друг с другом, делясь какими-то новостями. Легкий ветерок неустанно кружил в воздушном танце, слегка приминая траву и унося за собой хоровод маленьких пушинок, где-то им украденных (может, у Злых Одуванчиков?). Придумаем шел весьма замысловатым путем, где не было ни тропинки, ни вообще протоптанной местности. Часто он заставлял своего попутчика окунаться в высокие заросли травы, утопая в ней почти по пояс, иногда приходилось перепрыгивать через овраги, что давалось Максиму с большим трудом, так как у него насчитывалась всего лишь пара ног. Наконец, они вышли на долгожданную тропу, где ходьба вновь обрела легкость и свободу.

– Долго еще?

Придумаем вместо ответа указал рукой куда-то вперед и оживленно произнес:

– Ты его знаешь?

На совсем небольшом расстоянии проплывал… или проплывало… или проплывала… короче, какая-тот невнятная фигура. Вот так сходу и не подберешь к ней достойного описания: некий гибрид каракатицы, медузы, многопалого осьминога и чего-то там еще. Это «чего-то там» было совершенно не разобрать. Руки у субъекта прямо на глазах вырастали из туловища и потом вдруг исчезали, так что их количество постоянно менялось. Лишь когда путники стали подходить ближе, что-то колыхнулось в памяти, очертания существа все более и более походили на… Да это же поэт!

– Ну конечно! Наш знаменитый стихотворец! Я уже с ним успел познакомиться.

Так как у Максима сейчас все ассоциации были связаны только с принцессой, он в первую очередь подумал, что в честь нее обязательно надо сочинить сонет, да нет — целую поэму! И Алан в этом деле был бы неплохим помощником.

– Постой, дружище!

Поэт обернулся и приветливо склонил голову. В его панамке зеркального цвета несколько комично отражались деревья и облака. Безликий образ уже не вызывал прежнего отвращения, даже наоборот — возбуждал интерес, не исключающий симпатии.

– Наверняка ты направляешься в ту же сторону, что и мы. Ведь так?

В обыденную серость жизни вновь вторглась чудодейственная лирика: