Сломанное сердце

К восьми приезжаю в контору. Как раз есть время до полудня, чтобы разобраться с самыми срочными делами и хоть немного наверстать вчерашний простой. Но так же трудно сосредоточиться… То и дело зависаю и снова думаю о Шаламове. Где он ночевал? Все ли с ним нормально? А если его не найду в универе, то что делать? Звонить его папе? Представляю диалог: «Здравствуйте, я та самая пантера и я вчера выгнала вашего сына в ночь, а теперь волнуюсь».

Сижу как на иголках и до намеченного часа просто не выдерживаю. Раздаю своим указания, кому что сделать, и срываюсь в универ. Приезжаю за полчаса до конца пары. По расписанию вычисляю, где занимается группа Шаламова.

Поднимаюсь на кафедру, а там так и разит перегаром, будто после нашего ухода дамы еще полночи гуляли.

Из коллег встречаю только слегка помятую Ксению Андреевну. Она здоровается сквозь зубы, но я все равно понимаю: перегар – от неё.

– А что вы так рано приехали? – спрашивает она после тягостной паузы. – У вас же только четвертая пара?

– Вы лучше меня знаете мое расписание, – улыбаюсь я.

Незадолго до звонка выхожу с кафедры, по-моему, сама чуть захмелев от сивушного духа. Иду в сторону аудитории, откуда должна с минуты на минуту выйти четыреста одиннадцатая группа. Мы, якобы, столкнёмся случайно, и я Артема просто задержу. Ну и всё остальное.

Со всех сторон в коридор высыпают студенты. Универ наполняется голосами, смехом, гулом. Вдали уже вижу компашку Шаламова и его вместе с ними. Выдыхаю облегченно – мальчишка цел, невредим и не ударился в загул. И в то же время начинаю нервничать до дрожи в груди. Но внешне, конечно, виду не подаю. Иду навстречу спокойно.

Он меня тоже замечает и тоже виду не подает. Мазнув случайным мимолетным взглядом, ничуть не меняется в лице. Идет этой своей расслабленной кошачьей походочкой и вполне себе весело болтает с подругами, даже смеется чему-то. Если не знать ничего, то и догадаться ни о чем невозможно, глядя на его безмятежную улыбку и сияющие глаза, которые он с девочек не сводит.

Они приближаются, я готовлюсь… и тут вдруг выскакивает из другой аудитории Игорь. Завидев меня, преграждает путь и обрушивает целый поток комплиментов.

– О, Лерочка, здравствуйте! Вы же только к следующей паре должны были… Как себя чувствуете? Выглядите потрясающе! Умопомрачительно! Даже лучше, чем обычно…

Конечно, лучше – обычно-то я по часу не крашусь, не укладываю прическу волосок к волоску, да и одеваюсь построже и поскучнее.

– Вы случайно не как Бенджамин Баттон? С каждым годом молодеете и хорошеете? А не хотите…

Шаламов с компанией проходят мимо. Если у него и есть какие-то мысли или эмоции, то этого не видно. Он не строит из себя ни оскорбленного, ни безразличного, ни разочарованного. Он не прячет взгляд. Не флиртует нарочито с девочками. То есть слегка может и флиртует, но это у него выглядит просто и естественно, как обычно, а не наигранно, чтобы вызвать ревность. Поравнявшись с нами, он не отворачивается, а, спокойно глядя в глаза, вежливо со мной здоровается:

– Здравствуйте, Валерия Сергеевна! – призносит он дружелюбно и ровно, именно так, как здоровается любой студент, с которым у меня нормальные и исключительно рабочие отношения. В его взгляде нет ни льда, ни горечи, ни боли, нет вообще ничего…

И это значит – он либо превосходный актер с завидной выдержкой, либо вчера он просто всё обрубил для себя. Окончательно и бесповоротно. Как я с Гаевским. И мне почему-то становится нехорошо. Не обидно, не грустно, а именно – нехорошо.

Однажды, еще будучи помощником адвоката, я после двух суток работы возвращалась домой и, уснув в троллейбусе, оставила там папку с документами. В троллейбусном депо мне её вернули. Но пока ехала в это депо, десять раз себя как юриста похоронила. Я ведь думала, что всё, за такой косяк меня теперь попрут отовсюду, карьера закончена, не начавшись. До сих пор помню то чувство гнетущей безысходности. И вот сейчас я вдруг испытала нечто подобное. Почему – не знаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Игорь, извините, мне некогда, – пожалуй, резковато и немного раздраженно обрываю его я и пытаюсь обогнуть. Он лишь недоуменно хлопает глазами и бормочет:

– Что-то не так?

Всё не так. Шаламов уже скрылся из виду. Да и не стану же я бежать за ним вдогонку.

В тот день я больше Артёма не встретила. И на следующий он мне тоже, увы, не попался. Да и никто из его компании. Хотя я и не выискивала, конечно. День был слишком загруженный. Ну и беспокойство за него улеглось.

Решила, в пятницу на семинаре мы уж всячески встретимся, там и поговорим. После пары извинюсь, поблагодарю и телефон верну. Да, и теперь уже я поздравлю его с днем рождения.

К таким красивым и впечатляющим жестам, как у него, я, конечно, не готова, но дорог ведь не подарок, а внимание. Правда, что ему подарить – большой вопрос. Что нужно двадцатилетнему парню, у которого всё есть? И об интересах которого я ровным счетом ничего не знаю.