Сломанное сердце

Между тем, уже темнеет. Мои расходятся по домам. А чертов гелендваген стоит на месте. И я, скажу честно, если не откровенно боюсь, то очень нервничаю.

Я даже звоню Васильеву, но он, как назло, недоступен. Да и черт с ним. Перебираю в уме других знакомых, к кому лучше обратиться, а заодно прокручиваю всякие варианты, как незаметно уйти.

Можно, конечно, позвонить в дежурную часть, только вот предъявить мне пока нечего. А если что-нибудь наплести – то доказывай потом, что ты не идиотка.

А можно ускользнуть через пожарный вход, он как раз ведет во двор, но машина моя стоит на улице… Может, бросить её? Пройти дворами подальше и вызвать оттуда такси? А они пусть стоят здесь хоть всю ночь. Но что это даст в итоге? Не бегать же от них бесконечно. Хотя почему бесконечно?

Ладно, хотя бы сегодня от них скрыться, а завтра с утра придумаю, как прижучить этого зарвавшегося Извекова.

Телефонный звонок раздается так неожиданно, что я вздрагиваю. Успеваю подумать: началось… Но бросаю взгляд на экран и облегченно выдыхаю: это всего лишь Игорь.

После того происшествия с Шаламовым мы с ним почти не общались. То есть он иногда звонил – с Новым годом вот поздравил, потом ещё пару-тройку раз. Куда-то приглашал. Но я была или занята, или не в духе. Так что мы и не разговаривали толком.

Но сейчас я отвечаю на его звонок почти с радостью.

– Лерочка, как же приятно тебя слышать! – Он как всегда учтив и любезен. Я уже собираюсь в очередной раз извиниться, сослаться на занятость и сбросить звонок. Но тут он говорит: – Мне дичайше неудобно, но мне не к кому больше обратиться.

Он замолкает многозначительно. Я тоже молчу, потому что как раз подхожу к окну и сквозь щель в жалюзи смотрю на улицу. Стоят. На той стороне улицы уже и машин не осталось, кроме моей. Ну и этого проклятого гелендвагена. А ведь уже почти девять.

– Лера, ты тут? – слышу в телефоне.

– Да-да, Игорь, говори, – рассеянно бормочу я.

– В общем, у меня тут неожиданная проблемка приключилась. Я должен завтра кровь из носа отчет по НИР сдать. Давно должен был, да всё откладывал. То одно, то другое, пока вот не приперло. Но тут я сам виноват, конечно, затянул с этим отчетом. Ну и писал сегодня весь день. Половину только сделал. И вдруг, ты представляешь, комп мой выключился. Я его и так и сяк… в общем, бесполезно. Позвал соседского пацана, он в компах шарит. Короче, процессор у меня сгорел. Менять его надо, искать где-то такой, чтобы к плате подходил… Это всё ладно, но отчет… его утром сдавать. Лерочка, ради бога, не сочти за наглость, но нельзя ли к тебе с винтом… в смысле, с жестким диском приехать? Я подсоединю его к твоему компу, быстренько добью этот чертов отчет…

– Игорь, ты знаешь, со мной в последнее время дружить опасно, – говорю я, не сводя взгляда со своих преследователей.

– Если ты про Алексея Германовича и чей-то донос, то я уже говорил…

– Нет, Игорь. Гаевский тут ни при чем. Всё куда серьезнее. Помнишь, я тебе рассказывала, как осенью защищала одного водителя, сбившего человека? И как его директор пытался меня запугать?

– Помню.

– Ну так вот сейчас происходит примерно то же самое, но хуже. За мной второй день слежка. Я банально опасаюсь выйти из офиса, потому что они стоят и караулят.

– Кто они такие?

– Я пока с ними лично не познакомилась. Но предполагаю, кто они.

В двух словах я описываю Игорю всю ситуацию.

– Так что лучше тебе держаться от меня подальше. Здоровее будешь.

– Лер, а если полицию вызвать?

– Игорь, ну ты где живешь? Объективно они ничего не нарушили. Со мной они не заговаривали, ничего мне пока не делали.

Но Игорь вдруг удивляет.

– Значит, ты сейчас в офисе? И они там караулят, верно я понял? А там есть другой какой-то выход? Ну, чтобы выйти незамеченной. Я туда подъеду, подберу тебя…

Спустя десять минут я иду полутемными дворами куда-то вперед, по наитию. Свет в кабинете я не выключила. Так себе уловка, конечно, но немного времени выиграть она позволит.

Сердце колотится у самого горла. Я вздрагиваю от каждого шороха и шума, от каждого силуэта вдалеке. Но в конце концов выбираюсь к памятнику Горького, куда минут через десять подъезжает Игорь.

Юркнув в салон его тойоты, я перевожу дыхание.

– Замерзла? Я гнал, как мог, – говорит Игорь.

Да, я, оказывается, замерзла, но как-то не обратила внимания. А сейчас сижу и стучу зубами, хотя в машине у него вовсю работает печка.

– Интересная у тебя жизнь, – усмехается он.

– Да уж. Спасибо тебе, что помог.

– Да ерунда.

К моему дому мы подъезжаем уже в половине одиннадцатого. Во дворе темно, пусто. Прежде чем выйти из машины Игоря, я оглядываюсь по сторонам, но злополучного гелендвагена нигде не вижу. И все равно захожу в подъезд, а в душе все звенит от напряжения.

Игорь плетется следом. И сейчас я ему даже благодарна, что вызвался сам, что не струсил, как Марк, что помог, хотя и не должен был.

Только дома, на родной кухне, я наконец хоть немного расслабляюсь. И все равно то и дело подхожу к окну, оглядываю двор. Но там ни одной чужой машины.