Сломанные Крылья

— Думаю, ты ошибаешься. Я не понимал, почему он вел себя как ублюдок, но теперь… — Он замолчал, потому что внутри странно дернуло, как будто кто-то вырвал туго натянутый проводок из его груди. У Джека вдруг закружилась голова — режущая, давящая боль внутри пропала. Заклинание. Видимо, кровь смылась, и чары рассеялись. Он внезапно почувствовал, что падает, земля накренилась, и он пошатнулся, пытаясь устоять. Нога соскользнула, из-под пяток посыпались камни, Джек оглянулся, и сердце его ухнуло при виде острых скал и бурлящей вокруг пены…

Он вскрикнул, когда его рвануло вперед, и, споткнувшись, повис на Акитре, который оттащил его от края.

— Какого хрена? — спросил тот.

Сердце Джека бешено застучало, тело заколотило дрожью.

— Чары… развеялись, — выдохнул он. — У меня… голова закружилась. Я… я… — Он никак не мог отдышаться. Он чуть не упал. Чуть не погиб. Джек посмотрел на Акитру. — Ты спас… мне жизнь… — Он закрыл глаза, крепко зажмурился и прижался к Акитре, пытаясь не отключиться от гипервентиляции. — Спасибо, — прошептал он.

Акитра ничего не сказал, просто стоял, гладя его по спине, дожидаясь, пока он успокоится. Только несколько минут спустя Джек почувствовал себя на ногах достаточно уверенно, чтобы отстраниться, но когда он попытался это сделать, Акитра не пустил его.

Джек вскинул голову:

— Акитра?

Тот смотрел куда-то на океан над его головой, потом опустил глаза, и от нечитаемого, пугающего выражения в них у Джека неприятно засосало под ложечкой.

— Снимай штаны, Джек, — сказал Акитра — у Джека по спине побежали мурашки. Это был тот же самый тон, которым тот разговаривал, привязав его к кровати, когда пытался вернуть самообладание… но не смог.

— Акитра, уб-бери руки. — Джек снова попробовал оттолкнуть его. — Я не в настроении для игр.

— А я и не играю, — отозвался тот, сжав футболку Джека в кулаке и удерживая его на месте одной рукой, а другой начиная расстегивать на нем джинсы. — Ты чуть не погиб…

— И ты думаешь, то, что ты спас мне жизнь, дает тебе право… право… На что? Ты не трахаешься с людьми, а я не трахаюсь с тобой, так что не знаю, какого хрена, по-твоему, это тебе даст…

Акитра жадно поцеловал его сухими, голодными губами. Джек не знал, как реагировать, что думать. Он не понимал; даже представления не имел, зачем Акитра это делает. Задушенно замычав, он попробовал вывернуться у того из рук, но Акитра дернул молнию и начал стягивать с него джинсы, подцепив холодными пальцами вместе с трусами. Джек стиснул кулаки, вцепившись в кожаный плащ и дрожа всем телом.

Язык Акитры скользнул ему в рот, и фэйри низко застонал, его ладони легли на бедра Джека, стаскивая штаны еще ниже. Джек зажмурил глаза, зная, что должен сопротивляться, но твою мать… сегодня худший день в его жизни. Если Майка мог глушить боль сексом, то и он тоже сможет.

Он распахнул полы плаща Акитры, забравшись ладонями под теплую кожу, и, крепко обняв, прижался к телу фэйри. Когда Джек начал отвечать, Акитра испуганно охнул в его рот, но не остановился. Плаща на двоих не хватало, поэтому задница у Джека мерзла, и по ногам бежали мурашки. Он нетерпеливо попытался отбросить мешавшиеся джинсы ногой.

Акитра резко остановился, тяжело дыша, и, не говоря ни слова, сел перед Джеком на колени. Джек захлебнулся вздохом, когда его еще мягкий член окутало тепло чужого рта, и положил ладони на голову Акитры, когда тот ухватился за его ногу и приподнял, стаскивая закрутившуюся вокруг лодыжки штанину. Высвободив одну ногу, Акитра скользнул ладонями по икрам и вверх, по бедрам, а потом стиснул ягодицы, продолжая жадно сосать его член. Джек застонал, уставившись куда-то на холмы, окруженные серой стеной тумана, футах в пятистах от обрыва.

Он посмотрел вниз, когда Акитра выпустил его член изо рта и кожу обожгло холодом, но тот не дал ему замерзнуть. Он смачно облизал два пальца, а потом просунул руку между бедер Джека, нащупывая вход в его тело.

Джека не оставляли сомнения. Почему Акитра это делает? Что ему с того? Акитра снова вобрал его член в рот, одновременно протиснув в него скользкий от слюны палец, и Джек закрыл глаза. Главное, что он сам видит в этом что-то для себя, остальное неважно. Так устроен мир в конце концов. Первым делом все думают о себе. Он раздвинул пошире ноги, зарывшись пальцами в волосы Акитры, когда тот толкнулся внутрь вторым пальцем, растягивая Джека, проникая еще глубже и задевая простату.

У Джека задрожали ноги, Акитра ласкал его изнутри и снаружи, а он хрипло и коротко дышал сквозь зубы. Так он долго не продержится, впрочем, ему и не хотелось долго. Он хотел просто кончить и забыть об этом, забыть об Акитре, об учебе. Он хотел домой.