Сломанные Крылья

— А теперь выметайся, — рыкнул он, подтолкнув Джека к выходу. — И закрой за собой дверь.

Джек остановился в проеме и, оглянувшись, увидел, как Чариас стаскивает промокшую футболку, а Айзери встает с кровати и обнимает его. Джек улыбнулся и захлопнул дверь, уже на середине пути притормозив, чтобы посмотреть, что же дал ему Чариас.

Кольцо Акитры — насыщенно фиолетовый аметист рядом с тусклым черным ониксом. Но Чариас нашел не только его. Блеснула сталь: камни в Майкином пирсинге были меньше, аметист отливал бледно-лавандовым. Джек покрутил их в пальцах, кусая нижнюю губу. Это все меняло; так будет гораздо проще.

Убрав украшения в карман, Джек направился к себе, чтобы поговорить с Майкой. Он почти добрался до двери, когда из своей комнаты вышел Акитра. Джек на мгновение замер, в надежде, что, если не шевелиться, Акитра его не заметит. Как глупо и незрело. К тому же, с ним Джеку тоже нужно было поговорить.

— Акитра, — позвал Джек, пересекая коридор и засовывая руку в карман. — У меня есть кое-что, что ты…

— Ну здравствуй, лапуля, — протянул тот полным яда голосом, широко и хищно ухмыляясь.

Джек запнулся, когда Акитра шагнул ему навстречу — в желудке заворочалось беспокойство.

— Я… я подумал, ты захочешь увидеть… — Он задохнулся воздухом, когда Акитра схватил его и притиснул к стене, сильные руки сомкнулись на предплечьях, придавив их к холодной штукатурке. — Что ты делаешь? — спросил Джек.

— Что хочу, Джек, — отозвался Акитра, и Джек напрягся, когда по телу волной прокатилась сила Акитры, горячая и холодная, отчего дыхание участилось, а член мгновенно затвердел. Проклятье, только не снова! Джек вырвал руку и вытащил Майкин пирсинг из кармана. Акитра отдернулся, когда Джек случайно задел его, а потом прищурил глаза. — Что это?

— Майкина безответная любовь, — ответил Джек, и тянущая боль в груди и в паху уменьшилась, потому что Акитра выпустил его и отступил на шаг. — Я нашел его и подумал, что тебе захочется его увидеть, раз уж моим словам ты не поверил. — Он сунул стальной пирсинг в ладонь Акитре, прошел мимо него к своей двери, остановился на пороге и обернулся. — И слушай, мне жаль, что я задел твои чувства, но если ты прикоснешься ко мне еще хоть раз, клянусь богами, я напишу на тебя жалобу за домогательства. — Он не стал ждать ответа, просто толкнул дверь, шагнул внутрь и, захлопнув дверь, тяжело привалился к ней — внутри все тряслось, пока он ждал, что Акитра последует за ним.

— С кем ты разговаривал? — поинтересовался Майка, взглянув на него.

Фэйри лежал на спине, на груди у него, закрыв глаза, сидел Ри-чива, и Майка гладил его пальцем по голове.

— С Акитрой, — ответил Джек, засовывая руку в карман и подходя к Майкиной кровати.

Тот снова перевел взгляд на ящерку, как-то загадочно то ли хмыкнув, то ли фыркнув, выражение его лица стало абсолютно нечитаемым.

— И как он? — спросил Майка.

— Снова стал собой.

Майка кивнул:

— Это хорошо, наверное. Я сначала подумал, что те парни вернулись.

— Какие парни?

— Любые, — с горечью бросил Майка. — Я не могу выйти из комнаты, чтобы меня не облепили. Я боюсь соваться в столовую, хотя так хочу жрать, что подумываю оприходовать Ри.

— Не стоит, — криво улыбнулся Джек. — Кажется, я знаю, как положить этому конец. — Майка выгнул бровь, когда Джек вытащил руку из кармана. — Надень это. — Джек протянул Майке маленькое серебряное кольцо. Майка нахмурился, рассматривая его, а потом медленно сел, одной рукой рассеянно подхватив Ри, который впился когтями в его рубашку, чтобы не соскользнуть Майке на колени.

— Откуда это у тебя? — спросил Майка едва слышно.

— Его дал мне Акитра, — ответил Джек, — но только потому что боялся дать его тебе сам. Он любит тебя…

— Проклятье, Джек! — Майка сжал кольцо в кулаке. — Ты ведь достаточно знаешь о ши, чтобы понимать, что это не имеет значения. Любовь не имеет значения. Я солдиас и должен жениться на солдиасе. Никто другой не будет достаточно хорош.

— Мне казалось, ты говорил «В жопу их всех», — вздохнул Джек. — Если ты думал так обо мне…

— Это было раньше, — возразил Майка. — Когда у меня не было выбора — никому не было дела до того, чем я занимаюсь или с кем трахаюсь, потому что ни один фэйри во вселенной меня не хотел…

— Акитра хотел, — перебил Джек, но Майка не обратил на него внимания.

— Теперь меня хотят все, теперь я могу получить любого, и я должен выбрать лучшего из лучших. Довольствоваться меньшим постыдно.

Джек посмотрел на него пару секунд, такого одинокого и несчастного, окруженного пытающимися поднять собственный статус подхалимами, запертого в тюрьме глупых правил и безжалостных традиций, и понял, какую ужасную вещь сотворил.

— Мне жаль, что я исцелил тебя, — сказал он, и в отличие от всех предыдущих раз, когда он думал об этом, лежа в больничном крыле, сейчас он жалел Майку, а не себя.

Тот поднял на него глаза — между ними током пробежало понимание. Майке тоже было жаль.

Джек отвернулся и откашлялся.

— Я собираюсь в столовую, — выдавил он. — Хочешь, принесу тебе чего-нибудь?