Сломанные вещи

– Тебе-то откуда знать? – Она вздохнула и подошла совсем близко, глядя на меня сквозь ресницы. – Давай договоримся. Я не пойду к Джейку. Но тогда вместо него массаж мне должна будешь сделать ты. – И просто для того, чтобы вывести меня из равновесия, потрогала себя за плечи, сделала несколько круговых движений шеей и провела пальцами по своей выпирающей ключице.

– Что ты делаешь? – Мне хотелось перестать смотреть. Ведь я понимала, что она просто прикалывается надо мной. Но я не могла отвести от нее взгляда. Ее футболка была старой, почти прозрачной от многих стирок, и я ясно видела под ней темный бюстгальтер.

– Да ладно тебе, – сказала она и засмеялась, когда я попыталась отступить назад. – Это совсем не трудно. Тебе надо просто потрогать меня…

Массажный салон Кэтрин Гински расположен все там же, в комнате над гаражом, при доме Джейка Гински, и его адрес дан на веб-сайте салона. Но то, что Джейк Гински, должно быть, уже окончил школу, доходит до меня только тогда, когда я вижу у их дома «Вольво» со стикером Университета Вермонта. Почему-то в моем сознании все просто застряли во времени, крутясь на месте, словно колесо машины, забуксовавшее в грязи.

Но я все равно звоню в дверь. Сейчас лето. И я уже здесь. Вполне можно продолжить жать на газ.

Дома кто-то есть – мне слышно, как работает телевизор, по которому передают бейсбольный матч. Вскоре я слышу, как к двери приближаются шаги, и в самую последнюю секунду меня вдруг охватывает острое желание сбежать.

Но поздно. Дверь начинает открываться.

Я помню Джейка Гински худосочным подростком с длинноватыми зубами и с выражением и повадками енота, которого вы застигли врасплох, когда он рылся в вашем мусоре. Но теперь, пять лет спустя, он изменился почти до неузнаваемости. Впечатление такое, словно кто-то вставил в его рот шланг для сжатого воздуха и надул: росту в парне шесть футов четыре дюйма, бицепсы у него такой же толщины, как и мои бедра, а нижняя часть лица похожа на ковш экскаватора. И ко всему прочему у него имеется окладистая борода.

Он застывает на месте. Видно, что в первую секунду ему хочется просто захлопнуть дверь у меня перед носом.

– Я слышал, что ты в реабилитационном центре, – говорит он. Потом добавляет: – Что ты тут делаешь?

Он произносит это бесцветным голосом. Не то чтобы враждебно, но явно без всякого дружелюбия.

– Это часть моей программы из двенадцати шагов. Я подошла к шагу номер девять. Загладь свою вину перед всеми теми, кому ты причинил зло. Ты что-нибудь слышал об этой программе?

Джейк щурится, как будто не может сфокусировать глаза и видит мир размыто.

– Ты что, пришла, чтобы извиниться передо мной?

Я качаю головой.

– Еще чего. Я пришла, чтобы это ты смог извиниться передо мной.

Он отрывисто смеется. Возможно, думает, что я шучу. Но секунду спустя улыбка на его лице сменяется полным недоумением.

– Погоди – ты это серьезно?

Я делаю небольшую паузу, потом спрашиваю прямо в лоб:

– Это ты убил Саммер? – Нет никакого смысла ходить вокруг да около.

Он в шоке.

– Тогда ответ: нет. – Он окидывает меня взглядом с головы до ног. – А ты?

– Черт возьми, нет! – кричу я.

– Что ж, теперь, когда мы выяснили этот вопрос, – сухо говорит Джейк, – мы закрыли эту тему?

– Нет, не закрыли. – Я едва удерживаюсь от того, чтобы добавить: И никогда не закроем. – Твое алиби – полная туфта.

Его лицо сморщивается, точь-в-точь как сворачивается мокрица, когда в нее ткнешь.

– О чем ты?

– Ты сказал копам, что во время убийства тусовался с другими девятиклассниками – игроками в американский футбол. Но это же неправда, что, скажешь, не так? – Это пришло мне в голову в машине Миа, когда мы заговорили об Оуэне и о том, где он был в тот день. Тогда я и начала думать об алиби и о том, что сказал нам мистер Болл: о том, как Саммер сталкивала лбами сразу несколько девятиклассников из школьной команды по американскому футболу. Возможно, она делала это нарочно, возможно, нет. И в том и в другом случае она разрывала эту команду на части.

«Они были готовы перегрызть из-за нее друг другу глотки, – сказал мистер Болл. – Дрались из-за нее, как будто она была спортивным трофеем».

– Мы тусили вместе, Бринн, – говорит Джейк. Но он, похоже, сам уже устал от лжи.

– Вы не были вместе, – спорю я. – Вы тогда даже не разговаривали друг с другом. – Я пристально всматриваюсь в лицо Джейка, и вид у него сейчас такой, будто я его ударила. – Когда вы решили состряпать себе алиби?

Джейк молча смотрит на меня, наверное, с минуту. У него карие щенячьи глаза – когда у парней такие глаза, девушки-натуралки просто млеют. Теперь я понимаю, почему Саммер фанатела от него – хотя в те времена Джейк был немного похож на выжатый лимон, зато у него были эти же самые выразительные глаза, словно у бездомного щенка, который жаждет, чтобы его взяли в семью.

Наконец он громко выдыхает, как будто все это время задерживал дыхание.