Сломанный мальчик

Интересно: как это в чужом чемодане можно что-то случайно найти? Ну и любопытная Варвара…

— Я вот что думаю: бросить вещи и даже целый чемодан, гость конечно же мог, а только куда он без документов-то?

— Да? Надо же! Ты, пожалуй, права, показывай!

Вероника, тяжело дыша, втащила большой коричневый чемодан на колесиках в мою комнату, расстегнула молнию и откинула крышку. В сером сетчатом кармане действительно виднелись две хорошо узнаваемые бордовые книжицы.

Я достала документы: Рыбин Виктор Иванович, уроженец Брянской области. И лицо, главное, такое знакомое… Батюшки, чего делается! Так это же тот самый парень загулял, с которым безутешная мать еще недавно обжималась на белом теплоходе! И куда же это он делся-то от возлюбленной?

Судя по тому, что я видела — наверняка опытной рукой обнимает где-то очередную возрастную тетеньку. Ну ничего, ничего, по родине соскучится — сам за паспортом прибежит. Не пойдет же он, в самом-то деле, через границу пешком? Там, поди, все так надежно устроено, что особенно не разгуляешься — очень вежливые люди с абсолютно невежливыми служебными псами мигом объяснят тебе правила пересечения границы.

Да и вообще, ну его к черту! Тут ребенок пропал, а я буду думать, куда делся этот жигало! Еще не хватало. Закинем чемодан в камеру хранения — и пусть там ждет своего часа. Пить-есть не просит. Надо будет — заберет. Не надо — Татьяна потом сама решит, что с вещами делать. Я читала, что некоторые отели и перевозчики даже устраивают аукционы невостребованного багажа. Там можно купить и африканскую маску, и прах чьего-то неизвестного кота в урне.

Я вернулась в свою комнату, плюхнулась на кровать, открыла ноутбук и начала править очередной рабочий документ, присланный мне моим московским агентом.

9

Его огромные карие глаза, не мигая, смотрели на меня сквозь теплую голубую воду. Мускулистое загорелое тело билось в ужасающих конвульсиях — последние силы покидали мою жертву. Зачем же я его топлю? Что же я делаю? Ведь до этой минуты меня не за что было сажать в тюрьму, а сейчас сразу будет. Ах да, вспомнила! Я топлю его, чтобы заставить замолчать — ведь он видел, как я застрелила ту противную девицу! И я еще сильнее опустила голову Виктора под воду. Красавчик засучил в воде ногами, стуча по краю бассейна. Остро запахло хлоркой: умри, умри, да умирай же ты!

— Хозяйка! Хозяйка! — голос Вероники прозвучал где-то близко-близко, прямо из воды. Вероника, в купальнике с рубашечным воротничком, почему-то отчаянно воняла застоявшимся мокрым бельем. — Да ты спишь, что ли? Ну и ладно, спи!

Я открыла глаза. Прямо перед моим носом горничная возила мокрой тряпкой, стирая несуществующую пыль с тумбочки.

— А где Виктор?

— Какой еще Виктор?

— Ну этот, утопленник?

— Какой еще утопленник? — Вероника посмотрела на меня с плохо скрываемым испугом. — Приснилось тебе что-то?

Я резко села на кровати. Голова слегка кружилась.

— Да! Привидится же такое!

— А я всегда как на ночь картошки наемся — такую дурь вижу!

— А ты что вообще делаешь в моем номере?

— Так убираюсь я! Как велено — каждый день тряпкой вожу. Есть грязь или нету, все равно тру без устали.

— Прям при мне? Сколько раз тебе еще нужно говорить, чтобы ты гостям отдыхать не мешала?

— Так то ж гостям! Я что, дура по-вашему? Сказано, гостям не мешать — я и не мешаю. Вы же не гость! Я там в коридоре доубирала — к вам и пошла. Потому что вы не гость. Если бы гость — я бы никогда в жизни…

— Ступай немедленно отсюда! — перебила я этот поток бессвязного бреда.

— Как это?

— И ведро свое забери! Ведро забери, говорю!

Горничная удалилась, обиженно бубня себе под нос что-то о несправедливом устройстве этого мира. Я без сил упала обратно в подушки.

Часы показывали три. А ведь я хотела сходить на разведку в купальню — посмотреть что там сейчас происходит и как могло произойти вчерашнее.

Забросив купальник и тапочки в рюкзак, я уже почти было собралась, как в дверь вежливо постучали.

— Войдите! — Тишина и опять стук. — Да входите же! — дверь не колыхнулась. Какой-то дятел настойчиво продолжал долбить клювом в двери моего номера. — Да гоу же! — прикрикнула я на неведомую птицу.

За дверью показался растерянный Иштван.

— The police called. You need to go there.

— Мне? В полицию? А зачем?

Портье пожал плечами:

— I don’t know.

Ну в принципе, действительно, откуда Иштвану знать, что хочет спросить у меня следствие? Схожу, не рассыплюсь.

— Куда идти-то?

— There, — портье махнул рукой в сторону выхода из отеля. — And to the right.

Я выкатилась на улицу, справедливо предположив, что органы правопорядка вполне способны подождать, пока я наслажусь порцией гуляша в «Монархе Фердинанде».

Несмотря на вполне себе обеденное время, в кафе было малолюдно. В ожидании заказа, я полезла в интернет, посмотреть, к чему снится утопленник.

Сонник меня успокоил — если вы тонете не сами, то оно и ничего в общем, можно не переживать. Трактователь сновидений имел мнение, что видеть во сне утопленника — это где-то даже если и не к деньгам, то уж точно к счастью в личной жизни.