Сломанный мальчик

Почему в этом городе все разговаривают со мной как с ненормальной? Впрочем, Будапешт действительно единственное место на планете, где я посетила психиатрическую клинику.

— Иштван, ты вообще сам соображаешь? Вероника решила поуправлять отелем, ладно. Но хозяйка-то не она! Ни за что не поверю, что это решение Татьяны! Вы хоть ей звонили?

— Not…

Я даже не стала переспрашивать, кто именно решил не ставить в известность хозяйку нашей гостиницы. Иштвану вообще все пофиг, значит подозреваемый остается только один.

— Веррроника! — взревела я почему-то басом, как не вовремя разбуженный из зимней спячки медведь.

Декоратор, самовольно захвативший власть в отеле, спустился к нам свыше — со второго этажа. Если бы не случившиеся со мной ранее события — это был бы тот самый момент, когда я обзавелась заиканием.

Управляющий, поселившийся в голове нашей горничной, повелел ей одеться сегодня максимально официально. Повелел и куда-то ушел, потому что надеть такое по чьему-то совету просто невозможно. Тут чувствовался неповторимый почерк самой Вероники.

Максимально искрящиеся в лучах электроприборов колготки обтянули мощные икры. Прямая юбка, одновременно в катышках, затяжках и чьей-то шерсти — будто в ней по-очереди доили бодливую лизучую корову и пасли стадо котов, поддернута сзади так, что спереди она сантиметров на пятнадцать длиннее. Белая блузка с жабо — я такие видела только на картинках начала прошлого века. И тонкий синий пиджак невероятной конструкции — размаха собственных плеч Веронике для заполнения пустот не хватило. Лет двадцать пять назад (а именно столько пиджаку и было — я уверена!), для таких изделий легкая промышленность предлагала ватные или поролоновые подплечники. Но кто-то, чутко следящий за трендами, очевидно выдрал их из этого лапсердака, когда мода на широкие плечи прошла, сам жакет оставив в шкафу для особенно торжественных случаев.

К счастью (к счастью ли?) Вероника не нашла модных в то же время шпилек с длинными загибающимися носами и поэтому наряд изящно дополняли ее обычные белые дерматиновые шлепки.

— Хозяйка, ты что, с медведем дралась? Ой, божечки! Кто же тебя так!

— Оставим это. Ты зачем налепила это все?

— Так украсить хочется. Неуютно совсем, женской руки нет. То ли дело теперь! — Вероника с восхищением проделанной работой обвела рукой помещение.

— Убрать немедленно.

— Но…

— Просто собери все это и унеси.

Вероника, сгорбившись, что-то бормоча себе под нос, стала выдергивать подложки из-под цветочных горшков.

Было ужасно жалко ее стараний, но оставить отель в таком виде было совершенно невозможно! Гости ослепнут от такой красоты!

Наконец мне выдалась возможность уйти к себе.

С наслаждением я ввалилась в свою комнату, но дверь за мной не закрывалась. Обернувшись, я увидела усатого Андраша — он явно собирался войти вместе со мной.

— И-и-и-и? — с изумлением поинтересовалась я, чего он потерял у меня в номере.

Майор велел ему меня охранять! Мне сразу представилась сцена из фильма «Телохранитель». Вот только я не была обворожительной красоткой, а Андраш сексуальным бодигардом.

Усатый может и хороший человек, но делить с ним свою комнату я явно не намерена. Еще чего!

Я посоветовала Андрашу посидеть на стульчике в коридоре. Но тот оказался крайне исполнительным и напрочь отказался нарушать заветы майора, приказавшего не спускать с меня глаз.

Я же больше всего на свете мечтала переодеться и полежать. Мне опять нужно было идти добывать телефон — благо за время моего отсутствия мне доставили из России переоформленную сим-карту (номер мой был зарегистрирован на сына).

Я препиралась с Андрашем, но тот ни за что не хотел покидать меня добровольно.

Пришлось опять прибегать к театральным уловкам. Я схватилась за шею, изобразив тошноту.

— Ватер! Плиз, глас оф ватер! — мужественный, но не очень интеллектуальный сотрудник майора тут же добровольно порысил за минералкой.

С облегчением заперев дверь, я наконец смогла принять душ, расправившись с грязной и окровавленной одеждой.

Вернувшись, обманутый Андраш продолжал стучать все время, пока я принимала водные процедуры. Но я не сдавалась. Переодеваясь в сухое, я очень вежливо попросила его через дверь дать мне отдохнуть, и он буквально сразу затих.

Я упала на кровать, с наслаждением обняв подушку, уже ставшую мне родной. С улицы дул свежий ветерок. Иногда, приоткрывая глаза (не спалось), я смотрела на то, как красиво колышется персиковая штора на фоне сгущающегося зимнего вечера.

Удивляюсь только одному — как в этом сказочном городе я не стала вечным клиентом фониатра (врача, лечащего голосовые связки). Мне кажется, столько, как в этом городе, я могла орать только в младенчестве, когда еще не умела разговаривать. А так — я человек очень спокойный. Практически в любой ситуации я считаю, что незачем кричать. Ну разве что в очередной раз открыв глаза на фоне окна ты увидишь не соседские крыши, а мужскую задницу в темных брюках, слезающую, простите за тавтологию, задом, с подоконника в твоей комнате.