Сломленные ангелы

– Слишком уж, на мой взгляд, удобное совпадение. Файлы в принципе, может, и теряются, но точно не тот файл, в котором упоминается самая значимая находка со времен Брэдбери.

– Я же сказала, что мы записали его как ОНН. Как обелиск. Другой обелиск. К тому времени, как мы нашли этот, мы обнаружили уже с десяток структурных элементов в разных частях береговой линии.

– И информацию не обновили? Даже после того как поняли, что перед вами?

– Нет, – она криво усмехнулась. – Гильдия всегда довольно сильно прессовала меня за «вычинские» наклонности, и многие скребуны, которые были под моим началом, тоже, как следствие, оказались запятнанными. Презрение со стороны коллег, критика в научных журналах. Обычные штучки конформистов. Когда мы осознали, что представляет собой наша находка, то, похоже, единодушно решили, что Гильдия может и подождать, пока мы не придумаем, как опозорить их поэффектнее.

– А потом началась война, и вы его закопали из тех же самых соображений?

– Угадал с первой попытки, – она передернула плечами. – Сейчас это, наверное, звучит по-детски, но тогда мы все были здорово сердиты. Не знаю, поймешь ли ты, каково это – видеть, как все результаты твоих исследований, все теории, которые ты разработал, летят в мусорную корзину, потому что ты занял неправильную политическую позицию.

В моей памяти промелькнуло воспоминание об Инненинских слушаниях.

– Да, звучит знакомо.

– Думаю… – она заколебалась. – Думаю, повлияло еще кое-что. В ночь, когда мы впервые открыли портал, у нас сорвало крышу. Отвязная вечеринка, много всякой химии, много всяких разговоров. Все размечтались о профессорских званиях на Латимере; мне прочили титул почетного деятеля науки Земли за общий вклад, – она улыбнулась. – По-моему, я даже произнесла благодарственную речь. Эту часть вечера я помню плохо, и уже со следующего утра.

Она вздохнула и стерла улыбку с лица:

– Утром мы начали мыслить трезво. Начали прикидывать, что произойдет на самом деле. Мы понимали, что если отчитаемся о находке, то утратим над ней контроль. Гильдия пришлет мастера с правильными политическими взглядами, управление проектом перейдет к нему, а нас одобрительно похлопают по плечу и отправят по домам. Нет, мы, конечно, выйдем из академического забвения, но за определенную цену. Нас начнут печатать, но только после тщательной выверки, чтобы не допустить слишком частых упоминаний Вычинского в тексте. Начнут давать работу, но никакой независимой основы. Консультирование, – она скривилась, как будто это слово имело дурной вкус, – на чужих проектах. Нам будут хорошо платить, но это будет плата за молчание.

– Лучше, чем никакой.

Она состроила гримасу:

– Если бы я собиралась быть второй лопатой при каком-нибудь чисто выбритом, политически правильном мудиле со вдвое меньшим, чем у меня, опытом и квалификацией, я бы пошла работать на равнину, как все прочие. Единственная причина, по которой я вообще находилась на побережье, это желание вести собственные раскопки. Иметь возможность доказать истинность того, во что я верю.

– А прочие испытывали такие же сильные чувства?

– Под конец да. Изначально они пошли ко мне, потому что нуждались в работе, а в то время больше никто скребунов не нанимал. Но пара лет пренебрежительного отношения меняет человека. А большинство из них были молоды. Молодость дает энергию для гнева.

Я кивнул:

– Найденные нами в сетях тела могли принадлежать кому-то из них?

Она отвела взгляд:

– Полагаю, да.

– Сколько было людей в команде? Тех, которые могли бы сюда вернуться и открыть портал?

– Не знаю. Всего человек шесть из них имели квалификацию Гильдии; двое или трое могли бы действительно попытаться. Арибово. Может быть, Вэн. Дхасанапонгсакул. Они все были крепкими профессионалами. Но самостоятельно? Работая по нашим записям, действуя вместе? – она покачала головой. – Я не знаю, Ковач. Тогда… все было по-другому. Мы были командой. Я не имею ни малейшего понятия, что будут представлять из себя эти люди в других обстоятельствах. Ковач, я даже уже не знаю, что буду представлять из себя я.

Ее фраза вызвала в воображении неуместное воспоминание о нашем купании в водопаде. Свернувшись кольцом, воспоминание угнездилось внизу моего живота. Я стал нащупывать обрывок предыдущей мысли.

– Ну, в архивах Гильдии в Лэндфолле должна быть информация об их ДНК.

– Да.

– И мы можем сравнить ее с образцами, взятыми из костей…

– Да, знаю.

– …но получить эту информацию отсюда будет непросто. И, откровенно говоря, я не понимаю, чего это поможет достичь. Мне не очень интересно, кто они такие. Я просто хочу понять, каким образом они оказались в сетях.

Она поежилась.

– Если это они… – она помолчала. – Я не хочу знать, кто это, Ковач. Я переживу без этого знания.