Слон для Дюймовочки

– Холодно что-то, – поежилась Атаманова. – Сказала парню, что ему лучше уехать. И тут хозяйка появляется! Окинула юношу взглядом, спросила: «Вы мастер? Проходите в дом, Раиса покажет, где розетка не работает». Юноша в ответ: «Нет, я ваш сын Боря. Из детдома выписали, жить негде. Мама, помогите один раз, пожалуйста!» Стою ни жива ни мертва. Что Анфиса сделает? Меня вон выгонит точно, прощай, работа. Но хозяйка рассмеялась, потом спокойно сказала: «Молодой человек, вы придумали неплохую историю, прикинулись моим сыном в надежде получить жилье, еду, деньги на расходы. Но тот, кто вам сообщил о моем ребенке, не знает ничего про Борю. Поэтому сейчас быстро и молча проваливайте. Скажите спасибо, что не изобразила восторг, не пригласила вас пообедать и не вызвала полицию за время поедания вами, вруном, куриного супа, я вас просто выгоняю. Ну? Раз, два, три…» Парень пошел по тропинке к калитке, обернулся: «Честное слово, я ваш сын!» «Честное слово, я не твоя мать, – расхохоталась Анфиса. – Если решил состричь с меня деньги и жилье, то, мальчик, ты ошибся. Борис Никитин мертв. У тебя есть две минуты, чтобы уйти, по истечении данного времени вызову полицию».

Раиса опять чихнула:

– Как вам такое?

– Вы не знали, что сын хозяйки скончался? – задала я вопрос.

Атаманова опустила подбородок на грудь:

– Хозяйка никогда не упоминала ни о мальчике, ни о его смерти.

– Выпускник детдома больше не приходил?

– Нет, он мошенник, – тихо ответила Раиса. – Настоящий ребенок потребовал бы проведение теста ДНК, доказал бы свое родство. А после смерти матери предъявил бы свои права на дом и все ценное. Но он не появился, значит, Анфиса оказалась права.

– И кому все досталось?

– У Егора Кирилловича была младшая сестра Авдотья, а у той – дочь Глафира. Еще у него вроде был сын, имени его не помню. Наверное, они наследство получили. Не знаю точно.

Я поерзала на ведре:

– Анфиса дружила с родней?

– Авдотья никогда не приезжала в гости, а я жила в домике, который стоит в глубине участка. Анфиса придерживалась правил, которые сама себе написала. Говорила, что спать ложится ровно в восемь. В семь мне следовало уйти к себе и не выходить во двор ни под каким видом. Вставать ей надо было в одиннадцать. Может, кто к Никитиной и заходил, да я не видела.

Глава тринадцатая

– Странный график, – удивился Семен, – с двадцати до одиннадцати! Спать пятнадцать часов? Хотя, может, пожилым людям столько надо? Или к ней кто-то наведывался, поэтому хозяйка прислугу убирала.

– Вы до какого места прослушали запись? – осведомилась я.

– «Вставать ей надо было в одиннадцать», – процитировал Кузя, – это предпоследнее предложение.

– Тогда сама продолжу. После смерти Анфисы Раиса растерялась, не понимала, что ей делать, не знала, кто возьмет на себя похоронные хлопоты, нашла в телефонной книге Никитиной телефон Авдотьи, позвонила ей. Ответил мужчина, назвался сыном Авдотьи. Имя у него простое, Саша, Леша или Сережа – домработница точно не помнит. Он сразу приехал, показал завещание, велел Атамановой немедленно собирать пожитки. Раиса от такого известия еле на ногах устояла, стала просить, чтобы ей дали несколько дней на переезд, объяснила, что свое жилье сдает. Но Саша-Алеша-Сережа не проявил сочувствия, пригрозил: «Если к ночи не уберешься со всем шмотьем, выброшу вещи за забор».

– Хорош гусь! – возмутилась из коридора Марина. – Он не слышал, что в права на наследство вступают через полгода после смерти завещателя? И почему Атаманова не вызвала полицию?

– Раиса не прописана в Крапивкине, – остановил жену полковник.

– Все равно ее могли упомянуть в документе, – не сдалась наша кулинарка, – отписать ей часть дома.

– Дайте договорить, – попросила я. – Раиса, плача, поспешила к соседу Виктору Савкину – он у Никитиной за садом следил, траву стриг, ремонт мелкий делал. Его жена Ася пригрела Раю на неделю, та потом уехала. Мужик, который Атаманову выгнал, пришел через месяц к избе Виктора, принялся шуметь, кричал, что Раиса воровка. Она якобы украла дорогие украшения покойной хозяйки, положила вместо них подделки. Дядька не знал, что Ася служила домработницей у женщины, которая занимала хорошую должность в прокуратуре. Супруга Савкина нажаловалась своей хозяйке, и больше хам в жизни Раисы не появлялся. Ася потом сообщила Атамановой, что грубиян нашел в доме сейф, залез в него, вынул украшения, захотел их продать и узнал: они хоть и из золота, да копии.

– Прямо глянул и сообразил? – с недоверием уточнил Дегтярев. – Не похоже на правду.

Я развела руками:

– За что купила, за то и продаю. Раиса все со слов Савкиной знает. Наверное, грубиян их в скупку отнес, а там оценщик все понял.

Александр Михайлович посмотрел на часы, встал и направился к двери.

– Отъеду на пару часов. Кузя, раздобудь, что сможешь, об Авдотье и ее сыне.

Я пошла домой. Пока толстяка нет, заполню бланк, быстро скатаюсь в торговый центр и обменяю чайник.