Слон меча и магии

– Вот взгляните, новое поступление за этот месяц, – эйчар развернула перед парой биороботов глянцевый каталог. – У каждой модели есть свой порядковый номер, под фотографией вы можете узнать об их положительных качествах.

– Милый, взгляни, как тебе этот человек? – в глянцевую страницу упирался тонкий палец с длинным ногтем. – Пунктуальный, любит животных, хорошо считает – по-моему, как раз то, что нам нужно! – Биоробот обратилась в сторону эйчара: – Мы ищем ответственного человека, чтобы выгуливал нашего Хорки.

С яркого глянца на них смотрел парень лет двадцати с грустными глазами и горстью белых конфеток в руке.

Давай, Антонина Алиса Локалова

Когда меня сбила машина, я не думала о смерти. Лёжа на раскалённом асфальте и охреневая от того, как сильно болит нога, я думала, что наконец-то отдохну.

С этой мыслью я ехала на скорой, делала рентген, получала выписку… выписку?

Когда я добралась до дома, поняла, что отдохнуть не выйдет – больничный то ли забыли оформить, то ли не положен. А с моей поликлиникой проще поработать пару недель из дома. Тем более что, согласно выписке, у меня просто ушиб. Мажь, втирай, не напрягай, наблюдайся у травматолога – лечение из серии «само пройдёт».

Давай, Антонина, мозг на месте и даже не сотрясён. Стало быть, пашем.

Ещё бы сын не съехал пару недель назад – было бы вообще прекрасно. Не пришлось бы самой ковылять в аптеку. Но просить Лёшку приехать с другого конца города – особенно учитывая, как мы лаялись последние месяцы, – натуральное свинство. Я и так проявляла к нему не слишком много терпения, а он вконец озлобился после приступа панкреатита и полугодовой диеты. Результат, как говорится, налицо. Сама, Антонина, сама давай. Нефиг токсины в семье разводить.

Вот так, по уши в работе и с вечно звучащим в голове «давай, Антонина», я и не заметила, как колено распухло вдвое и подозрительно посинело. В какой-то момент я совсем не смогла опираться на ногу.

– И ты так седьмой день живёшь? – возмущался травматолог, к которому я с боем прорывалась в районной поликлинике.

– Заработалась, – зачем-то попыталась оправдаться я.

– По вам, трудоголикам, естественный отбор плачет, – буркнул он.

Хороший травматолог. Видом – типичный костолом: рожа разбойничья, что рельефом, что цветом; сломанный нос торчал акульим плавником; брюс-уиллисовская лысина брутально бликовала под больничной лампой; из-под воротника пробивался край татуировки. А разговаривает, как «свой пацан», – и голос мягкий, и на ты перешёл легко и без хамства. Ещё и палец без кольца, красота. Давай, Антонина, хватай, пока плохо лежит, в смысле, сидит. О, уже стоит – нависает надо мной.

– Раздеваемся, ложимся на кушетку.

Ну, нормально. Тётя я взрослая, могу и с первого свидания раздеться. Хорошая привычка – приличные трусы в больницу надевать.

– Так больно?

– Пиз!.. – я зашипела, откашлялась. – Пардон. Да, очень.

После манипуляций с коленом и моих попыток не материться при интересном мужчине мне был вынесен приговор.

– Сделаешь МРТ колена и голени, с результатами ко мне. Там ничего хорошего, скорее всего, не будет, – травматолог обворожительно сморщил акулий плавник, – так что больничный на три недели минимум. Хочешь – работай, конечно, но я бы не советовал.

Начальник сказал мне то же самое. Лёшке пришлось всё-таки позвонить – до ортопедического за бандажом я сама не доберусь, даже на такси. Крыльцо больно высокое, а пандус чуть ли не отвесный.

– Мам! – он сказал это так, что я сразу представила поджатые губы и орлиный взгляд исподлобья. – Ну чего раньше не сказала? Ещё и к врачу только через неделю пошла, как маленькая…

– Помощи просить постыдилась, – призналась я. – Наругалась на тебя, ты аж из дома сбежал.

– Глупостей-то не говори, – фыркнул сын. – Я договор аренды давно подписал, как работу нашёл. Если бы я не хотел съезжать, ты б меня ни в жизнь не выкурила!

Ага, я просто не старалась. А работа твоя – мрак, начальник – чёрт, и не факт, что продержишься. Ну да ладно.

– Слушай, мам, – Лёшкин голос помрачнел. – Я тебе забыл сказать. Там бумаги из суда приходили, я их в стол убрал. Что-то про дядь-Генино наследство.

– Едрить. Вовремя ты вспомнил, – я поймала себя на том, что начала злобно пыхтеть, а Лёшка этого терпеть не может. – Ладно, разберёмся.

– Сначала нога!

Точно, нога. Мало мне забот: то панкреатитника нянчить, то клиентам объяснять, почему нельзя в дизайне сделать параллельные полосы пересекающимися, то суду доказывать, что я не жираф, а «наследник второй линии». Ещё и нога. Может, проще совсем её отрезать? Нет ноги – нет проблем.

* * *

Лерка приехала по первому же звонку. За процент от дядь-Гениных барышей любой юрист бы приехал, но всё наследство грозило накрыться медным тазом и уйти государству. А она мне и друг, и спец хороший.

– Справки из архивов мы, конечно, запросим, – промямлила Лерка, листая бумажки из суда, – дело обжалуем. Ты уж извини, но нога твоя очень вовремя ушиблась. Придёшь в суд на костылях, пожалеют тебя и не станут придираться.