Слон меча и магии

– Алхимия, дорогая гостья. Всё, что удерживает меня здесь, это алхимия. Запретная, опасная. Заниматься ею в пределах королевства не получится – убийцы Ложа быстро от меня избавятся, а вот в глуши им делать нечего. Майенарда здесь по той же причине, полагаю? Не отрицай, я знаю, что за слухи ходили о твоей труппе. И письмо Ложа читал – их разослали всем лордам королевства.

– Значит, и нашу свободу вы во что-то оценили, милорд?

– Я спрячу Майенарда от мастеров и подсыльных убийц. Здесь это несложно сделать. Но не советую торговаться.

Адара медленно кивнула. На её блестящем от слёз лице застыло выражение страха, паники, беззащитности, и Мариус, чувствуя, как ноют чресла, снова пожалел, что его тело не позволит взять гостью прямо сейчас.

– Проводи меня в вашу мастерскую. Ни один грим не изменит человека так, как меняетесь вы. Кровь, уродства, отсечённые конечности – всё это отнюдь не лицедейский талант, и мне нужна правда. Мы выйдем позади замка и тайно спустимся в Юбку.

Под северной башней их ожидал молчаливый грум по имени Фог. Мариус выкупил его в одной из деревень у семьи земледельцев. Парень был нем с рождения, грамоту не знал и покидал северную башню лишь сопровождая кастеляна. Отличный спутник для тайных вылазок.

Фог заседлал двух кобыл для гостьи и кастеляна, а себе вывел серого мерина.

– Он меня пугает, милорд, – Адара оглянулась на грума. Тот, в грубошёрстной одежде и толстом плаще, напоминал мешок, натянутый на камень. Спутанные волосы лежали на плечах и лбу влажными прядями, а водянистые глаза будто смотрели в потроха мира, не замечая ни снега, ни ветра, ни узкой горной тропки, по которой ступал поджарый мерин. Но сегодня раз за разом утыкался взглядом в девушку и вздрагивал. – Нельзя ли отослать его обратно?

– На границе с землями Зверя простак последний, кого стоит бояться, – Мариус усмехнулся. Фог был глуп, но верен и силён, как вепрь. Его дубина раскроила не один череп – в Юбке всегда хватало грабителей и драчунов. – Он не оскорбит тебя ни словом, ни делом. Да и никому не расскажет, что видел.

Юбка встретила их шумом и горьким дегтярным запахом. Из кривых труб гончарных цехов валил дым, лошади копытами ломали застывшую буграми грязь и ледяную слюду на узких улочках.

Чернь разгружала с возов валежник, толклась у кособокой таверны, гомонила и шумела. Чумазые дети гоняли кур и гусей по дворам. Дома то липли друг к другу, то расступались, образуя тупики и закоулки. Порой мимо проносились всадники с гербами Орна-Моут на дублетах, люди с корзинами за плечами тащили живность и рыбу к мясникам.

– На нас смотрят, милорд, – Адара держалась в седле неуверенно, но с некоторой грацией, свойственной знатным дамам. Она пришпорила кобылу, и дальше они с Мариусом поехали стремя в стремя. – Вы не боитесь слухов?

– Они видят людей из замка, не более, – спокойно ответил кастелян. – Им некогда разглядывать лица, достаточно одежды.

Фургоны Майенарда стояли на площади. Лишь она в Юбке была замощена булыжником, остальные улицы в лучшем случае посыпали щебнем или толчёным кирпичом. Над площадью поднималось холодное приземистое строение, бывшее некогда первой вотчиной стражей ущелья. В ту пору носители чёрного пламени ещё пытались вторгнуться в земли короля, и Острог Моута задерживал их раз за разом. Тела убитых сжигали, а кости закапывали глубоко в холмах, прозванных впоследствии курганами зверолюдей.

Сцену, на которой выступали двумя днями ранее лицедеи, уже разобрали и развели фургоны, служащие её основой, в стороны. Майенарда квартировали в Остроге, получив три холодные комнаты и доступ к скрытому в недрах укрепления колодцу.

– Фог, привяжи лошадей и заходи. Мне спокойнее, когда ты рядом.

Мариус выбрался из седла и помог спуститься Адаре. Девушка была отнюдь не лёгкой, и от натуги в спине кастеляна поселилась боль.

Грум мрачно таращился на кастеляна и девушку.

– Оглох? – Мариус дал парню затрещину. – Эта девушка не для тебя, так что подбери слюни и делай, что велено.

Промычав что-то невнятное, Фог поспешно завёл кобыл и мерина под дощатый скат и принялся неловко накручивать поводья на коновязь. Возле седла на его скакуне висела дубина, окованная медными кольцами, и простак поскорее схватил её и примостил на поясе.

– Прошу, – Мариус отворил дверь и пропустил Адару вперёд.

Летом он отправлял гарнизонных солдат в Острог Моута, здесь было прохладно и просторно. Зимой же они квартировали у жителей Юбки, потому что старое строение невозможно было отопить. Кажется, в левом крыле местные хранили бочки с мочёными клубнями и квашеной капустой. Из правого же пахло ароматными маслами и чем-то едким, летучим, отчего ноздри Мариуса запекло.

– Клео! – позвала Адара, входя в мрачную комнату, пол которой был завален тюфяками.

Мариус вошёл следом и огляделся. Здесь и вправду оказалось пять человек. Три женщины и два мужика. Одни что-то шили, другие сидели за столом и разглядывали старую дорожную карту. Сундуки стояли вдоль стен. Громадные, пузатые, окованные железом.

– Клео, это милорд Мариус Хорнол.