Слониха-пациентка

Любой аспект моей работы с дикими животными существенно изменился с тех пор, как в 1957 году я впервые лечил дикого зверя. Я уже не припомню, был ли то леопард или целебесская черная обезьяна, страдавшая катаром верхних дыхательных путей. Через мои руки прошли тысячи леопардов и черных обезьян, равно как и неисчислимое множество животных сотен других видов — включая пауков и змей, горилл и гризли, панд и пингвинов. В те годы, когда я начинал свою карьеру, главной причиной болезней животных в зоопарках были паразиты и несбалансированное кормление. Теперь, к несчастью, появились новые — или, во всяком случае, вновь открытые вирусы, как, например, морбилливирус — причина эпидемий среди тюленей и дельфинов, не говоря уже о нашумевших вирусах, вызывающих бешенство коров и СПИД у некоторых крупных кошачьих, и многочисленных смертоносных вирусах у приматов, как, например, возбудитель «марбургской болезни». Родиной многих из них являются, судя по всему, джунгли Африки, Азии и Южной Америки. Но при всем том нельзя не признать, что здоровье и благополучие животных с тех пор существенно изменились к лучшему — во всяком случае, в зоопарках западного мира. На вооружении врачей теперь имеется самая хитроумная техника диагностирования и лечения. Когда я начинал свою карьеру Айболита, исследовательские работы, касающиеся проблематики диких животных, были в редкость. Мы не много знали об их важнейших требованиях, брачном поведении и особенностях кормления — во всяком случае, о 99 процентах видов. Анестезия была неуклюжей и опасной. Отсутствие нормальных понятий о физиологических параметрах служило серьезным препятствием при анализах крови и тканей. Иные лекарства, зарекомендовавшие себя как эффективные и безопасные при лечении сельскохозяйственных животных и домашних любимцев, вызывали нежелательные реакции у экзотических. Пенициллин и некоторые другие антибиотики, хорошо исцеляющие собак и лошадей, как выяснилось, губительны для грызунов, в том числе хомяков и морских свинок. Антимушиные аэрозоли, хорошо переносимые домашними любимцами, оказывают раздражающее воздействие на дельфинов и морских свиней.

Моя жизнь после того, как я получил квалификацию ветеринарного хирурга, представляет собою непрерывное обучение, или, лучше сказать, переучивание. Стандартные учебники по ветеринарии редко когда годятся. Сколько раз я сталкивался с анатомическими различиями между моими пациентами и теми, о которых пишут в учебниках и которым уделяется преимущественное внимание в университетах. Так, у слонов нет грудной клетки. У дельфинов нет желчного пузыря. У змей одно-единственное легкое, которое, однако, подчас может вытягиваться чуть ли не во всю длину тела.

Другим камнем преткновения в моей работе является физиология. Если температура тела, нормальная для броненосца, будет зафиксирована, скажем, у фокстерьера, то получится впечатление, что у бедолаги страшный упадок сил. Нормальный пот у гиппопотама красного цвета, а многие принимают его за кровь, сочащуюся из-под кожи.

И наконец, поведение. В необъятном мире экзотических существ можно встретить все разновидности характера и стереотипов поведения — самых что ни на есть нормальных при кажущейся странности и удивительности. Скажем, когда некоторые виды грызунов, которых вы держите в руках, мочатся вам на ладони, то это отнюдь не признак поведенческого порока или проблемы с мочевым пузырем — они просто смачивают место, куда будут ставить лапки (примерно так же, как кассиры смачивают себе пальцы, когда вручную считают выручку). Когда киты по многу минут лежат без движения брюхом кверху, а дыхательным отверстием вниз, это не значит, что они хотят покончить с собой — просто наслаждаются солнышком. В наши дни проводится столько исследований и мероприятий по различным аспектам проблемы сохранения исчезающих видов и открывается столько новых перспектив, что если бы я сидел семь дней в неделю по двадцать четыре часа в сутки и только и делал, что читал всю выходящую по этим достижениям литературу, то и тогда я не смог бы поглотить всю интересующую меня информацию. В рамках отнюдь не массовой профессии ветеринаров диких животных специализация становится все более насущным делом. Я начинал свою карьеру, работая со всеми видами неодомашненных тварей, крупных и мелких, стараясь не отстать в этом от моего коллеги Альфа Уайта (это его псевдоним; настоящее же имя Джеймс Херриот). Теперь я остановился на том, чтобы сконцентрировать свое внимание на морских млекопитающих, а также некоторых сухопутных, к которым питаю особое пристрастие, как-то: слоны, панды и крупные кошки. Один из моих партнеров — специалист мирового класса по экзотическим птицам, другой — эксперт по анестезии диких животных и по выдрам. Один мой бывший ассистент, сотрудничавший со мной в течение многих лет, стал авторитетнейшим светилом по проблемам газелей, а другой — по лечению… рыб.