Слониха-пациентка

Он позвонил на следующий день. После многочисленных усилий ему удалось взять немного крови, с чем я его и поздравил. Его проблема была в том, что трудно было достать пробирки для сбора крови. Моя проблема заключалась в том, что сообщенные им результаты анализов не имели медицинского смысла. Они были грубыми, невозможными, невероятными. Пусть мой собеседник делал все, что было в его силах, но из его доклада невозможно было понять, где голые факты, где гипербола, где плод воображения.

Я предложил кое-какие меры по предварительному лечению, коль скоро животные, если верить результатам анализа, были заражены всем, что только возможно, — от тонзиллита до туберкулеза; но вся ситуация в целом не укладывалась в голове. Какой-то бред сивой кобылы. Дельфины Лингарда в бассейне в Египте. Странные, невероятные результаты анализа крови. Дилетанты, взявшие на себя, пусть и из самых добрых побуждений, уход за самыми сложными морскими млекопитающими. Мне не привыкать давать телефонные консультации за тысячи миль, но в этом случае требовалось мое активное вмешательство. Кто-то должен был взять ситуацию, которая явно шла к трагическому исходу, в свои крепкие руки. О чем бы там ни спорили Лингард и отель «Меридиен», это в расчет не бралось.

На следующий же день Майкл Ридделл позвонил мне из Антиба. То, что он имел мне сообщить, поворачивало историю Немо и Лимо в совсем другую плоскость.

Французское правительство, по крайней мере, позволит нам их привезти. Мы дадим им приют на весь срок, который потребуется, чтобы уладился спор. Французское посольство и англичане работают сейчас с египтянами. Как бы там ни было, к тому времени, когда партия Лингард — «Меридиен» перейдет в эндшпиль, дельфины давно уже получат мат. Я сегодня направлю в Египет Джона Кершоу.

Вот теперь появился шанс взять ситуацию в надежные руки. Джон Кершоу, главный дрессировщик дельфинов в аквапарке, был одним из самых опытных английских специалистов по этим животным. Удивительно сильный, хоть и не атлетического сложения. Хороший знаток. Находчивый, умница. Брат поп-звезды Ника Кершоу. У него непревзойденное чувство дельфинов — я понял это, когда работал с ним в Британии, Испании, Исландии и конечно же во Франции. Если Джон скажет, что дельфины в беде, значит, они в беде. Я никогда не замечал, чтобы он преувеличивал или недооценивал состояния, в котором находится животное. Джон позвонил через сутки, в точно назначенное время.

— Ну и как? — спросил я.

— Ужасно!

— А именно?

— Отвратительная вода. Отвратительная рыбная кухня для дельфинов — не для людей, для людей там все на высшем уровне, — а рыба, хуже не придумаешь. Дельфины в жутком состоянии, все хвосты у них исколоты — видно, кто-то пытался брать кровь. И заправляет всем этим кабаком несчастный арабский мальчишка.

— Черт возьми!

— И что я должен делать?

— Возьми еще пробы крови (Джон делает это так же ловко, как и я) и получи широкий, развернутый анализ. Я прибуду через два дня. А тем временем постарайся добиться, чтобы в бассейне сменили воду, и добудь для них рыбу получше — должны же они приберечь ее для ресторанов.

Два дня мне нужны были для того, чтобы слетать в Германию и осмотреть снежного барса, который, судя по всему, начал терять зрение.

Семнадцатого ноября 1988 года я вылетел в Каир. В отеле «Меридиен» служит великолепный пробивняга по имени Салем — он знает всех и вся, все ходы и выходы. Он в два счета раздобыл мне визу, занял место в очереди на паспортный и таможенный контроль, который я прошел менее чем за три минуты. Я был рад, что вернулся в город, где при всем том, что люди устали от жизни, все же полно человеческой теплоты, — это так непохоже на бездушный кич арабских городов по берегам Персидского залива. Еще полчаса — и я в отеле, и Джон Кершоу докладывает мне обстановку за чашкой турецкого кофе.

Он объяснил, что ныне бассейн круглосуточно охраняется бравыми стражами, что он отказался от грязной импровизированной рыбной кухни, которую использовал персонал Лингарда, и готовил пищу дельфинам в раковине, разрезая рыбу на открытом воздухе. А главное, что здоровье Немо и Лимо — как телесное, так и душевное — оставляло желать много лучшего. «Когда я впервые пришел к ним, я понял, что они психологически надломлены. Кусали меня при каждом удобном случае, в общем, вели себя как два неотесанных чурбана! Никогда еще не видел таких кровожадных дельфинов!»

Мы отправились к бассейну. Здесь меня представили Абделю Насеру, худощавому парню с деревенскими манерами и густыми волосами, который не очень-то доверчиво посмотрел на меня. Было темно и невозможно осмотреть животных, но даже так я мог видеть, что вода грязная.

— Сменить воду — это целая история, — сказал Джон, — боюсь, что фильтровальная установка не работает как следует. Когда я нырял в бассейн, то обнаружил, что на дне полно посторонних предметов.

— Завтра же с утра я сделаю обследование, — сказал я. Результаты анализов крови, взятых Джоном, оказались столь же неправдоподобные, как и предыдущие. Мне самому надо было взять кровь для анализа в Лондоне.