Слоновая кость

Отключил телефон, когда подошли к опушке леса, и достал пистолет, висевший на ремне; Марфиль спряталась за деревом, достаточно большим, чтобы служить щитом.

– Ты чего? – обеспокоенно воскликнула она, увидев меня с пистолетом в руках.

– Просто мера предосторожности…

Ее глаза испуганно блуждали по лесу и дороге.

– Думаешь, здесь кто-то есть?

Не имел ни малейшего понятия. Знал только одно: кто-то из близких к семье мог испортить тормоза в машине Марфиль, и это привело в ярость.

Через пять минут появились Уилсон с Логаном на «Мерседесе» Кортеса.

Логан ошеломленно обвел глазами место аварии и бросил на меня взгляд, который сказал все. Уилсон вытащил пистолет.

– Вы в порядке?

Взглянув на Марфиль, он подошел ближе.

Я удержал его, схватив за рубашку.

– О Марфиль позабочусь я, ты знаешь, кому позвонить, – сказал я, глядя ему в глаза.

Уилсон кивнул, поворачиваясь к машине, не в силах отвести взгляда от разбитого «Жука». Когда Логан добрался туда, где стояли, он был в такой же ярости, как и я.

– Что, черт возьми, произошло?!

– Тормоза. Это должен был быть кто-то близкий к семье, иного объяснения…

– Машина была в мастерской на прошлой неделе, – начал Логан, но прервал себя, что-то вспомнив. – Сукин сын…

Он взглянул на дочь Кортеса.

– Посадите ее в машину, мы должны немедленно увезти ее отсюда.

Марфиль молчала. Это было так непривычно. Она сидела на заднем сиденье машины, с раной на щеке, светлая кожа в черных пятнах от гари, губа разбита. Я хотел убить того, кто хотел убить ее. Не просто убить: уничтожить… Это чувство пугало. Когда подъехали к особняку, нас уже ждали: наверняка близкие Марфиль сходили с ума от беспокойства. Первой, кто подбежал к нам, была ее младшая сестра.

– Мар! – крикнула она, рывком открывая дверцу машины и помогая выйти.

Потянулся, чтобы помочь Марфиль, но она остановила меня, прежде чем смог прикоснуться.

– Со мной все в порядке.

Ее настроение было таким же мрачным, как и у меня. Ее хотели убить, это больше не было отвратительной шуткой с птичьей кровью и письмами с угрозами в коробке. Люди действовали, а это означало, что она помечена.

А если у Марфиль на спине мишень, то и я не жилец…

20 Марфиль

С отцом я увиделась лишь после возвращения из больницы. Сделали магнитно-резонансную томографию, а также обработали раны на лице и порезы, которые остались от осколков стекла. Больше досталось Себастьяну, который в гневе вынужден был согласиться на то, чтобы ему наложили шину на левую руку. Не сказала ему ни слова в больнице, несмотря на то что он присматривал за мной и около пяти раз отказывался от медицинской помощи, пока со мной не закончили.

Отец вошел в гостиную с лицом белым как мел, но с глазами, полыхающими адским огнем. Бросил на меня взгляд, который я не смогла понять, а затем жестом указал Себастьяну следовать за ним в кабинет.

Пока Люпита подавала чай с печеньем, я пыталась напрячь слух и хоть что-нибудь уловить. Габи была со мной, она плакала все время, пока находилась в больнице, а теперь заснула, положив голову мне на колени.

Логан тоже был в кабинете, и слова, которые обронил, когда были на месте аварии, заставили строить догадки. Кто, черт возьми, отвез машину в мастерскую? С машиной было все в порядке! Она была практически новой, я не ездила на ней, так как жила далеко.

Когда Люпита покинула гостиную, я встала, стараясь не разбудить сестру, пересекла длинный коридор под безжизненными взглядами чучел животных и подошла к двери кабинета.

– Позвонишь Бианику! Ты меня слышал? Позвонишь этому ублюдку и скажешь, что либо он помогает, либо, клянусь Богом, он не увидит больше ни единого гребаного цента!

Кто, черт возьми, этот Бианик?

Кто-то ответил отцу, но не могла расслышать ответ, потому что отец кричал…

Уверена, Себастьян был единственным, кто сохранял спокойствие.

– Ты ни черта не понимаешь! – взорвался отец.

Услышала, как что-то хлопнуло о стол, а затем звук стула, двигающегося по деревянному полу.

– Я не остановлюсь, пока не увижу, как этот сукин сын закончит под маками! Плевать на все остальное!

Я удивленно распахнула глаза, услышав полузабытую фразу из прошлого, которую не поняла, а затем с опозданием поняла, что открывается дверь. Юркнула направо, когда Себастьян закрыл за собой дверь. Когда увидел, что я стою и слушаю, не мог не посмотреть на меня с неодобрением, хотя это длилось всего несколько секунд. В полумраке тускло освещенного коридора беспокойство промелькнуло в его глазах, вытеснив остальное.

– Как ты?

Мурашки пробежали по спине, когда он осторожно приподнял мое лицо за подбородок, осматривая разбитые губу и скулу.

– Лучше, чем ты, – ответила я, заметив, что рана на его брови снова кровоточит и испачкала повязку, которую наложили в больнице. Забинтованная рука покоилась на груди, поддерживаемая перевязью. Он проигнорировал замечание и потянул за собой, прочь от кабинета.

– Ты не должна подслушивать у дверей.

Последовала за ним, заметив, что он немного прихрамывает.

– Не хочешь вернуться в больницу, чтобы врачи осмотрели ногу?

– Все в порядке.

Я сжала губы.