Слоновая кость

Открыла глаза в ослепительном свете нового дня. Сначала не поняла, где нахожусь. В Луизиане? В своей квартире? Где? Не сразу вспомнила, что произошло прошлой ночью и где решила остаться. Лишь когда Лиам вошел в комнату в пижамных штанах, без майки и с чашкой дымящегося кофе в руках.

– Должен признать, мне нравится видеть тебя в своей постели, – сказал он, подходя ко мне, красивый, как всегда.

Почему я не могла влюбиться в него?

– Почему ты так смотришь на меня? – спросил он, положив голову на подушку и с любопытством глядя на меня.

– Как так?

– Будто ставишь перед собой невозможные задачи.

Не смогла сдержать улыбки. Как же хорошо он меня знал!

– Почему ты ночевала в моей квартире?

Укрылась одеялом до шеи.

– Захотелось чего-то нормального.

Лиам издал смешок.

– Лапушка, это слово никогда даже близко не подходило к определению твоей жизни.

Вздохнула.

– Могу спросить, почему телохранитель стоит под окнами, спит в машине и умирает от холода?

Подскочила на кровати, как марионетка, которую потянули за ниточки.

– О чем ты?!

Лиам тоже присел, прислонившись спиной к спинке кровати.

– Видел его сегодня рано утром, когда возвращался с вечеринки.

Слезла с кровати и подошла к окну, из которого был виден портал здания.

Действительно, машина Себастьяна все еще была припаркована, я предположила, что он был внутри.

Меня охватило чувство вины, и я начала искать одежду, чтобы одеться.

– Куда ты?

– Домой… Понятия не имела, что он останется здесь… неважно, черт возьми. Ты прав, моя жизнь – дерьмо.

Лиам разразился хохотом.

– Разве я это сказал?

Проигнорировала его, сердито скользнув в брюки, вскочила, чтобы надеть их и застегнуть на уровне пупка.

– Эй, – сказал он, вставая и подходя ко мне, – Могу спуститься и сказать этому идиоту, чтобы он убирался. Закажем пиццу и посмотрим фильм. Даже позволю тебе выбрать.

– В другой раз. Сейчас лучше пойду домой и разберусь с последствиями…

Замолчала, как только поняла, что только что сорвалось с языка.

– Последствиями чего?

Отвела взгляд от его голубых глаз и уставилась в окно.

Полагаю, молчание выдало меня.

Лиам глубоко вздохнул.

– Марфиль… Ты правда влюбилась в этого придурка?

Это было так заметно?

Отошла от Лиама и взяла сумку.

– Не читай мне мораль, ладно?

Лиам покачал головой.

– Всегда боялся, что этот момент наступит.

Повернулась к нему, когда он это сказал.

– О чем ты?

– Знал, что в конечном итоге ты влюбишься в единственного парня, который не будет обращать на тебя внимания и которого отец никогда не одобрит. Ты влюбилась до костей мозга. Давно это понял, достаточно было взглядов, которые на него бросаешь.

– И какие же взгляды на него бросаю, позволь узнать?

Лиам прислонился к комоду и скрестил руки на груди.

– Ты смотришь на него так, будто только он может спасти тебя от жизни, в которой «имела несчастье» родиться.

Обдумала то, что он только что сказал.

– Мне не нужно, чтобы кто-то спасал меня. Когда до вас наконец дойдет?

Повернулась, не дожидаясь ответа, и вошла в лифт. Когда вышла из здания, Себастьян открыл дверь и выскочил из машины.

– Какого черта ты здесь делаешь?

Похоже, он ожидал от меня чего-то подобного, потому что остался невозмутимым.

– То, что до сих пор думаешь, что оставлю тебя без присмотра, беспокоит.

Наверняка он всю ночь не смыкал глаз, но даже так выглядел чертовски привлекательно.

Как же его хотела, нуждалась в нем, мечтала быть его, должна была быть его, и эта мысль поразила.

– Сказал, что будешь ждать меня в квартире.

– Я такого не говорил.

Его самообладание в который раз выводило из себя. Я сердито фыркнула и села в машину. Себастьян сел в кресло водителя и бросил на меня такой взгляд, будто собирался сказать что-то еще, но передумал и сосредоточился на дороге, увозя нас в сторону Верхнего Ист-Сайда.

Когда вернулись домой и вошли в здание, на стойке консьержа стоял букет цветов, такой гигантский, что практически скрывал лицо Нормана; консьерж серьезно посмотрел на Себастьяна.

– Мисс Марфиль, эти цветы прислали для вас, – сказал он, а затем обратился к Себастьяну: – Мистер Мур, я их не трогал и не поднимал, как вы просили делать со всем, что присылают мисс Кортес.

– Хорошо, Норман. Спасибо, – поблагодарил он его, пока шла к цветам и дрожащими руками доставала открытку.

Мне очень жаль. Позволь загладить вину приглашением на ужин.

МАРКУС

Прежде чем успела разорвать открытку на тысячу кусочков, подошел Себастьян: он взял карточку из моих пальцев и прочитал записку. Затем, ничего не сказав, сунул карточку в карман.

– Избавься от них, Норман, – попросил он консьержа. Он стоял ко мне спиной, поэтому я не могла видеть его лица, но полагала, что выражение было таким же мрачным, как и мое. Этот придурок Маркус умудрился испортить весь день, хотя было всего десять утра.

Когда поднялись в квартиру, Себастьян закрыл за нами дверь. Я намеревалась запереться в комнате и уже зашагала по коридору, когда глубокий баритон Себастьяна заставил остановиться.

– Марфиль, подожди секунду.

Медленно повернулась к нему.