Слоновая кость

Она почти десять минут спорила с профессором о том, как действовать в условиях экономического кризиса и что ошибок, допущенных во время «пузыря» на рынке недвижимости, можно было избежать.

– Проблема заключается в жадности и в том, что наиболее важные банковские структуры пошли на риск, не имея достаточно большого запаса капитала, чтобы противостоять кризису.

Я улыбнулся профессору, который был и банкиром, и возблагодарил небеса за то, что в этот момент прозвенел звонок, сигнализирующий об окончании занятия, прежде чем он съел ее заживо и мне пришлось бы вмешаться.

Марфиль собрала книги, сунула их в сумочку от «Прада» и улыбнулась однокурснику, который сидел рядом с ней. Пока я ждал ее, прислонившись к стене напротив двери, многие из ее однокурсниц бросали на меня странные взгляды, перешептывались и хихикали, как девочки. Больше половины из них уже подходили ко мне знакомиться с совсем не тонкими намеками, но хватало односложных ответов им, чтобы прекратить попытки.

Марфиль вышла из аудитории и – как делала всю неделю – вместо того, чтобы идти вперед, встала рядом со мной, будто мы были однокурсниками.

– Как тебе сегодняшняя лекция?

– Очень поучительная, – сказал я, осматривая двери, темные углы, всех, кто казался хоть сколько-нибудь подозрительным.

– Профессор Беннет сдержан, как и ты, но в глубине души он знает, что я права.

Кивнул, пока продолжали идти к кафетерию, и, прежде чем дошли до двери, группа девочек остановилась, чтобы оживленно ей о чем-то рассказать.

– Мы уже поговорили почти со всеми второкурсниками, и ты удивишься, как много желающих присоединиться к нам.

– Отлично! – ответила она, заправляя за ухо прядь темных волос. – Чем больше народу, тем лучше. Ты уже выбрала место?

– Они предлагают встретиться на ступенях Метрополитен-музея и начать там.

– Меня это устраивает, – кивнула она. – Не забудьте одеться потеплее. Если телефон не ошибается, температура будет ниже нуля.

Я нахмурился, подслушав разговор, и, вопреки всему, вмешался, хотя ее подруги все еще были рядом.

– Что планируешь делать у Метрополитен-музея? – спросил я, не обращая внимания на выражение лиц девушек.

Марфиль беспокойно зашевелилась.

– Организуем помощь бездомным. Сегодня холодная погода и надвигается буря, многим людям на улице придется нелегко, – наверняка от нее не укрылось, что я еще сильнее сдвинул брови. – Мы просим волонтеров выйти с нами на улицу, чтобы раздать одеяла и термосы с горячим супом.

Я не ожидал такого, но, хотя ее намерения были благими, не мог позволить Марфиль Кортес выходить на улицу в такую погоду, тем более шататься по кварталам и общаться с бездомными.

Ничего не сказал, потому что знал, что начнем спорить, и не хотел устраивать скандал посреди факультета, но как только сели в машину, сказал ей все, что думаю по этому поводу:

– Ты не поедешь.

– Конечно, поеду.

– Не поедешь.

– Себастьян! – закричала она, в отчаянии хлопнув ладонями по коленям. – Это я все организовала, и конечно, поеду. Это то, что делаю, как и в случае с «ВМС». Я направлялась в фонд тем утром, когда машину испортили, и не смогла принять участие в ярмарке, которую проводим каждый год для сбора средств.

– Ты сама себе ответила: в то утро, когда направлялась в фонд, тебя чуть не убили. Мы не собираемся повторять этот опыт.

– Тебе не надоело постоянно спорить об одном и том же? – спросила она, глядя прямо перед собой, а затем продолжила, не дожидаясь ответа: – Я говорю тебе, что собираюсь сделать, ты выдаешь отрицательный односложный ответ, я настаиваю, ты снова отказываешься, я в конечном итоге выпрыгиваю из окна и…

– Ты никуда не поедешь.

Заметил, что ее взгляд прикован к моему профилю.

– Можем ли мы хотя бы раз попытаться прийти к соглашению? – сердито спросила она, не отрывая от меня глаз.

Резко крутанул руль, свернув на нашу улицу.

– Нет.

– Мы пойдем в первую смену, будет еще солнечно. Кроме того, в эту смену придет больше всего людей, считай, что это так, прогулка по городу. Ты будешь все время со мной, и я смогу привнести в общество немного человечности.

Я припарковал машину, вынул ключ из замка зажигания и повернулся к ней.

– Один час, – сказал я, злясь на себя: злясь, что не знаю, как отказать, и что она всегда находит способ действовать на нервы. – Один час, Марфиль, слышишь? Не хочу, чтобы ты выходила из дома сегодня, это будет адская ночь.

Она сладко улыбнулась.

– Именно поэтому стоит рискнуть.

–

Два часа спустя мы были в художественной студии Тами, подруги Марфиль. Люди сновали, приносили одеяла, еду, перчатки, зонтики и всевозможную теплую одежду, которые нужно было раздать сегодня днем и вечером.

Марфиль не переставала суетиться с той самой секунды, как мы приехали. Студия была большой, с огромным количеством картин: картины на стенах и сваленные в углу, мебель почти отсутствовала. В течение получаса Тами пыталась организовать группы, которые собирались начать выходить на улицу, в то время как Марфиль указывала на карте районы, которые они должны были обойти.