Слова

Леннон снова отступает, только на этот раз ее спина упирается в стену.

Я сокращаю пространство между нами, загоняя ее в ловушку. Если она захочет сбежать, ей придется пройти через меня, но она не сможет, поскольку я никогда ее не отпущу.

– Да, – шепчет она, отводя взгляд. – Я уже говорила, что любила тебя…

– Ты все еще любишь меня?

Мучительный вопрос, но ответ мне уже известен.

Я, черт возьми, ощущаю его всей своей кожей. Эта девушка так глубоко засела в мою душу, что даже лучший хирург на планете не смог бы вырезать чувства к ней.

И я знаю, что она испытывает то же самое ко мне. Просто Леннон боится, что ей снова разобьют сердце.

Но я проведу остаток своей жизни, не только собирая его по кусочкам, но и оберегая его.

Чувствуя себя побежденной, Леннон морщится.

– Да.

Я упираюсь рукой в стену рядом с ее головой.

– Хорошо, потому что я люблю тебя.

Ее взгляд находит мой. Я знаю, что она видит правду в моих глазах, поскольку ее стены рушатся и она, наконец, открывается мне.

Но одной любви недостаточно, требуется что-то еще – нечто существенное, – чтобы жить и без труда преодолевать все эти чертовы испытания, которые судьба иногда подбрасывает влюбленным.

– Ты мне доверяешь?

Я задерживаю дыхание. Минута может показаться вечностью, в ожидании, пока любимая женщина решит, достоин ли ты ее.

И хотя я мог бы стоять здесь, бить себя в грудь и кричать, что даже если я буду злить ее по крайней мере раз в день до конца нашей жизни, я никогда больше не причиню ей боли… Но это ни черта не будет значить, если она сама в это не поверит.

В глубине души она наверняка осознает, что если бы я мог повернуть время вспять, то выбрал бы ее.

Резкий выдох Леннон пока мой единственный ответ.

Но тут она поднимает подбородок. Ее взгляд скользит по каждому дюйму моего лица, прежде чем дойти до глаз.

– Теперь доверяю.

Обвив рукой талию Леннон, я целую ее.

Наш поцелуй искренний и уязвимый. Он таит в себе извинение за ошибки, которые я совершил, и обещание, что никогда не уничтожу то, что она мне вернула.

Это клятва. Обет.

– Выходи за меня, – повторяю я.

На этот раз она, наконец, дает мне то, чего я так отчаянно жажду.

– Хорошо.

Как бы мне ни хотелось остаться здесь и поклоняться ее губам, у нас не так много времени.

Я видел, как опустошила ее мысль, что отец не будет присутствовать на свадьбе, но я сделаю так, что все пройдет как положено.

– Сейчас вернусь.

Замешательство омрачает черты ее лица.

– Куда ты?

– Хочу найти священника. – Я поворачиваюсь к миссис Палме, которая все еще стоит у двери, шмыгая носом. – У них же здесь есть один, верно?

Она промокает глаза салфеткой.

– Да, есть больничные капелланы.

– Постой, – пищит Леннон. – Ты хочешь сделать это сейчас?

– Я хочу провести с тобой остаток жизни, Леннон. И чем раньше начнем, тем лучше.

Уже собираясь уходить, я понимаю, что пропустил важный шаг.

Тот, который бы имел значение и для Леннон, и для ее отца, сложись обстоятельства иначе.

С тяжестью в груди я смотрю на него.

Мне не удастся поговорить с ним как мужчина с мужчиной и получить благословение на брак с его дочерью.

Черт, он, скорее всего, послал бы меня на все четыре стороны, и я не могу его за это винить.

Но я все равно даю ему обещание.

То, которое никогда не нарушу.

Я всегда буду о ней заботиться.

Глава 76

Феникс

Примерно через десять секунд после того, как капеллан объявил нас мужем и женой, отец Леннон скончался.

Будто дождавшись, что я выполню свое обещание и она окажется в надежных руках.

Утешать новоиспеченную жену, когда она умирала от горя в моих объятиях в тот день, который призван стать лучшим в жизни человека, было нелегко, но не зря мы решили придерживаться традиционных клятв, включающих слова «и в горе, и в радости».

Хотя я сделал небольшое дополнение к своей. «Клянусь любить и лелеять… и никогда больше не красть», что смутило священника и заставило Леннон покачать головой, прежде чем на ее устах появился слабый намек на улыбку.

С тех пор прошло четыре дня.

Сегодня состоятся похороны.

Леннон пыталась взять себя в руки и спланировать все как можно лучше, но, когда настало время выбирать гроб, она совсем расклеилась.

И с тех пор так и не пришла в себя.

К счастью, миссис Палма и Скайлар занялись остальными приготовлениями.

До этого я посещал только одну подобную церемонию – Джоша, – но служба прошла хорошо.

А вот погребальная часть? Не очень.

Нам следовало уехать с кладбища еще полчаса назад, но Леннон продолжает смотреть на гроб… В то время как остальные глядят на меня. Несомненно, задаваясь вопросом, что, черт возьми, делать дальше, поскольку мы должны были устроить банкет – или посиделки, по словам миссис Палмы – в доме Леннон. Если желаете знать мое мнение, я считаю, что это чертовски глупо. Зачем устраивать банкет для того, кто не может на нем присутствовать?

– Сейчас вернусь, – шепчу я.

Леннон не произносит ни слова. Я даже не уверен, что она осознает мое присутствие.

Я бросаю взгляд на Скайлар, она кивает, затем подходит и занимает место рядом с Леннон. Как мой пресс-агент, она все еще злится, но как мой друг – и друг Леннон – она поддерживает меня.