Слова

– Есть престижный курс, который ведет авторитетный преподаватель по актерскому мастерству, куда я очень хочу записаться, но он в Лос-Анджелесе, и я не смогу его посещать, если перееду во Флориду…

– Ты остаешься со мной.

Я несу за нее ответственность, а это значит, что она будет жить там же, где и я.

– Пожалуйста, Феникс. Клянусь, что больше никогда ни о чем тебя не попрошу.

– Нет. – Черт. Теперь ее нижняя губа дрожит. – Прости, но ты еще ребенок. Я не позволю тебе остаться в доме на другом гребаном конце страны без присмотра взрослых.

– Я не ребенок. Через девять дней мне исполнится шестнадцать. Черт возьми, в средние века девушки моего возраста уже выходили замуж и рожали детей. – Куинн скрещивает руки на груди. – И я не останусь без присмотра взрослых, потому что там будет Сторм.

Мой лучший друг фыркает.

– Но не для того, чтобы нянчиться с тобой.

Взмахнув ресницами, она поворачивается к нему.

– Пожалуйста, Сторм. Прошу. Если скажешь «да», Феникс тоже согласится, потому что он тебе доверяет. Клянусь, я не стану помехой. Я просто… так этого хочу. Это моя мечта.

– Ни за что, – отрезает он.

Куинн вздыхает.

– Но мне это нужно. Я буквально умоляю тебя. – Ее взгляд мечется между нами. – Я отношусь к актерской игре так же, как вы, ребята, относитесь к музыке. Для меня это все. Единственная причина, по которой я до сих пор жива.

Дьявол. Наши характеры сильно отличаются, но это стремление следовать за своими мечтами – потому что они спасли тебя, когда остальное дерьмо чуть не убило, – явно наша общая черта.

Я не хочу отнимать у нее мечту.

Я уже отнял ее у Леннон и ни за что себе этого не прощу.

Мы со Стормом обмениваемся взглядами, и я понимаю, что он вот-вот сдастся.

И я тоже.

– Не жди, что я буду готовить или убирать за тобой, – ворчит Сторм.

– И тебе лучше получать в школе «С», – добавляю я. – Меня не волнует, что ты учишься онлайн. Это не оправдание.

Куинн моргает.

– Но я получаю одни «А».

Верно. У меня умная сестренка.

– Тогда мне лучше не видеть других оценок. Иначе сядешь на первый же самолет до Флориды.

Ее лицо светится.

– Значит ли это, что я могу остаться в Лос-Анджелесе?

– Похоже, что так.

Куинн визжит, достаточно громко, чтобы разбудить всех покойников на этом кладбище, а затем обнимает меня.

– Ты самый лучший старший брат во всем мире. Огромное спасибо.

Технически она должна благодарить Сторма. Помимо Леннон, только ему я могу доверить заботу о ней, когда меня нет рядом. И тут мне приходит в голову. – Как ты оплатишь эти престижные курсы актерского мастерства?

Другими словами, во сколько мне это обойдется?

– Теми деньгами, что ты заплатил мне за роль личного помощника на прошлой неделе. Этого хватит на пять занятий.

По крайней мере, она не потратит их на импланты.

Но, черт возьми, тысяча долларов за занятие? Лучше бы ей однажды получить «Оскар».

Издав еще один визг, она подбегает к Скайлар и бабуле.

– Сработало. Феникс позволит мне остаться.

Мемфис, только закончив говорить по телефону, хмурится.

– Я должен вернуться в Лос-Анджелес. У Гвен завтра прием у врача, но она хочет, чтобы я приехал домой сегодня вечером.

Сторм имитирует щелчок хлыста.

– Переезжаешь в особняк Барклаев, да? Будет… весьма интересно.

И под «интересно» я имею в виду чертовски ужасно.

В отличие от мамочки своего будущего ребенка, Мемфис ценит уединение и ведет скромный образ жизни. Жить со звездой реалити-шоу, которая обожает драму и любит, чтобы камеры мелькали возле ее лица двадцать четыре часа в сутки, – его худший кошмар.

Отсутствие реакции от Мемфиса говорит больше, чем любые слова.

– Когда ты делаешь предложение? – с ухмылкой интересуется Сторм.

Уклоняясь от ответа, Мемфис хлопает меня по спине.

– Передай Леннон мои…

Чьи-то громкие голоса заставляют нас обернуться.

– Оставь меня в покое, – кричит Леннон, прежде чем ударить Чендлера по лицу.

Не знаю, что сделал этот ублюдок, дабы расстроить ее, но, что бы это ни было, это станет последним в его жизни действием.

Мемфис и Сторм хватают меня за обе руки за секунду до того, как я намереваюсь повалить нашего менеджера на землю.

– Что ты, мать твою, сделал?

Он потирает свою ярко-красную щеку.

– Я просто пытался поговорить с твоей женой и спросил, не согласится ли она дать интервью.

– Интервью для чего? – спрашивает Скайлар.

– Чтобы прояснить ситуацию с… – Он указывает рукой в мою сторону. – Я пытаюсь спасти группу. Именно на этом должен сосредоточиться их пиарщик, вместо того чтобы планировать похороны.

Ему повезло, что меня сдерживают, потому что мне хочется свернуть его чертову шею, как гребаную ветку.

– Тут нечего прояснять, и Леннон не будет давать никаких интервью от моего имени.

Тот факт, что он вообще обратился к ней, тем более на похоронах ее отца, вызывает у меня желание проломить ему череп.

Неудивительно, что она влепила ему пощечину.

Скайлар выглядит не менее взволнованной.

– Я говорила тебе, что разбираюсь с этим.

– Нет, не разбираешься, – возражает Чендлер. – Быть усладой для глаз Джоша больше не получится. У тебя есть настоящая работа, которую нужно выполнять.