Слова без музыки. Воспоминания

— Доедем до другого города, там пересядем на автобус и доберемся до Мали. Дня через три доберемся.

А ведь достаточно было переправиться через дельту: раз, и мы практически на месте.

Вскоре после того, как мы отплыли, начало смеркаться. Посередине лодки сидел парнишка с консервной банкой, и, как только мы отчалили, он принялся вычерпывать воду. Насколько я понял, это была его постоянная обязанность.

Когда мы доплыли до середины дельты, я обнаружил: берег за моей спиной пропал из виду, а берега впереди не видать. Мне стало ясно: если мотор заглохнет, мы сразу пойдем ко дну. Только благодаря этому моторчику — «патт-патт-патт-патт» — мы бороздили воду.

Заку тогда было лет пятнадцать. Перед отъездом Джоанн сказала мне: «Учти, ты должен привезти его домой в целости и сохранности».

Переправа продлилась минут сорок-пятьдесят, и все это время меня не оставляла мысль: «Ох ты господи. А если я потеряю Зака? Она меня убьет. А если мы и меня потеряем? Тогда она меня тоже убьет».

Но мы все-таки добрались до другого берега и поскорее выскочили из лодки.

Перемещения по суше во время той поездки тоже были сопряжены с трудностями. Мы нанимали не только машину с шофером, но и механика, чтобы сопровождал нас в пути. Механик сидел впереди, рядом с шофером, мы размещались сзади, на креслах в два ряда. Автомобиль какое-то время ехал нормально, преодолевал десять-пятнадцать миль, а потом останавливался. Механик вылезал, как-то умудрялся починить машину, снова занимал свое место, они с шофером запускали двигатель, и путешествие возобновлялось.

Нам удавалось перемещаться без особых проблем, но транспорт был крайне примитивный, а комфорт в местах, где мы ночевали, — весьма условный. В каком-то городке мы остановились в заведении, которое именовало себя гостиницей: это значило, что в комнате была кровать, а на кровати — простыня. Правда, давно не стиранная. Курт тут же заявил: «Пожалуй, сегодня я буду спать стоя — привалюсь к стене в углу». Кэнди прозвала это заведение «Отель „Ведро“», потому что вместо водопровода в номере было ведро с водой.

Кэнди не пугали бытовые условия, поскольку в ее понимании путешествие было способом собрать материалы для творчества. Кэнди подтверждала факт своего существования, собирая то, что сама называла «доказательствами». Собственно, она всегда что-то собирала. Когда мы отклонялись от проторенных путей, нам попадались крайне экзотические предметы, а сельская местность в Африке экзотична, как мало что на свете.

В Африке Кэнди нравилась музыка, и люди тоже нравились, и выбор блюд для Кэнди был шире: я там многого не ел, потому что я вегетарианец. Как-то Фодай повел нас в мясную лавку — цементированная площадка, столбики, навес. На цементе были разложены куски туши какого-то животного. Ты никак не мог выяснить, давно ли там лежит эта туша, но в лавке имелся то-пор, и, если ты хотел купить мяса, мясник разрубал тушу и вручал тебе кусок. Я увидел, как мужчины шли на охоту с ружьями, напоминавшими мушкеты, — очень старомодными на вид. У них был с собой порох и прочие причиндалы. Охота в стиле XIX века.

— Куда они идут? — спросил я у Фодая.

— Они идут на охоту.

— На охоту? И будут стрелять из этих ружей?

— Еще как!

Каждый год, когда наступало лето, мы загружали в машину художественные принадлежности Кэнди и, прихватив обоих детей, отправлялись за тысячу миль на север, на Кейп-Бретон, где, как правило, безвылазно проводили два месяца. Обычно все лето нас навещали друзья, так что коттеджи вокруг главного дома были полны народу, кухня никогда не пустовала. Первым делом я забирался под дом и чинил трубы, потому что зи-мой их непременно прорывало. В доме требовалось еще многое подремонтировать, но я как-то выкраивал время на сочинение музыки.

Главный дом был огромный, а у меня имелась еще и отдельная студия: коттедж с А-образным каркасом, где я сидел и писал музыку. Кэнди устроила себе мастерскую в гостиной. Иногда она приглашала на Кейп-Бретон свою хореографическую труппу — «Танцевально-Музыкальную труппу XXY», и ее участники репетировали в лодочном сарае под горкой, на берегу (позднее Зак перестроил его в жилой дом). Днем все работали в своих коттеджах, а за трапезой встречались в большом доме. По вечерам у столов для пикника обычно собиралось человек пятнадцать-двадцать, с аппетитом ели домашний ужин после целого дня творческой работы или вылазок к многочисленным рекам, на пляж, в лес, в соседние городки или в Национальный парк «Кейп-Бретонское высокогорье», где мы совершали пешие походы и высматривали лосей.

Кэнди создала на Кейп-Бретоне много произведений: цикл зарисовок насекомых, на основе которого появилась книга-гармошка «Книга дохлого жука»; деревянный ящичек, набитый камнями — «99 голубых камней»; еще одну книгу-гармошку с зарисовками веток — «Книгу веток»; бесчисленные пейзажи — виды возвышенности, по которой можно было попасть к утесам на океанском берегу, островок напротив нашего дома, за проливом. Так мы десять лет подряд превосходно и чудесно проводили там лето.