Слова сияния

— Выглядишь моложе. Во время совета я дал бы тебе лет двадцать, возможно, двадцать пять. Но теперь вижу, что ты не можешь быть старше четырнадцати.

— Мне семнадцать, — сухо ответила Шаллан.

— Невелика разница, — фыркнул Себариал. — Могу поклясться, раньше твое платье выглядело поярче, черты лица — более острыми, более привлекательными... Видимо, дело в освещении.

— У вас такая привычка — оскорблять внешний вид молодых леди? — спросила Шаллан. — Или вы поступаете подобным образом только после того, как напустите слюней в их присутствии?

Себариал ухмыльнулся.

— Тебя явно воспитывали не при дворе. Мне это нравится. Но будь осторожна. Оскорбишь здесь не тех людей — и расплата последует незамедлительно.

Сквозь окно экипажа Шаллан видела, что они наконец приближаются к лагерю, над которым реет знамя Себариала. На нем были изображены глифы себес и лайал, стилизованные в виде ярко-золотого небоугря на черном поле.

Солдаты на воротах поприветствовали их, и Себариал отдал приказания одному из мужчин проводить людей Шаллан в его особняк, когда те прибудут. Экипаж покатил дальше, Себариал откинулся на сидении и стал наблюдать за ней, будто что-то предвкушая.

Шаллан не могла понять, что именно. Возможно, она сделала неправильные выводы из его поведения. Девушка перевела внимание на вид за окном и вскоре решила, что это место являлось военным лагерем только по названию. Улицы оказались более прямыми, чем можно было бы ожидать от города, сформировавшегося естественным образом, но ей попадалось на глаза гораздо больше гражданских, чем солдат.

Они проезжали мимо таверн, открытых рынков, магазинов и высоких построек, в которых легко могло разместиться с десяток семей. На улицах толпилось множество людей. Это место было не таким разношерстным и полным жизни, как Харбрант. Дома, выстроенные из крепкого дерева и камня, располагались впритирку друг к другу, чтобы было проще выдерживать сверхшторма.

— Закругленные крыши, — заметила Шаллан.

— Мои инженеры говорят, что они лучше противостоят ветрам, — гордо ответил Себариал. — Углы и стены зданий тоже закругленные.

— Столько людей!

— Почти все — постоянные жители. У меня самый большой штат портных, ремесленников и поваров во всех лагерях. Я уже запустил двенадцать мануфактур — текстиль, обувь, керамика, несколько мельниц. Еще я контролирую стеклодувов.

Шаллан повернулась к кронпринцу. Гордость в голосе Себариала совсем не соответствовала тому, что Джасна писала об этом мужчине. Хотя, конечно, большинство ее заметок и сведений о кронпринцах появилось после нечастых визитов на Разрушенные равнины, последний из которых состоялся достаточно давно.

— Я слышала, — сказала Шаллан, — что ваш лагерь — один из наименее успешных в войне против паршенди.

В глазах Себариала появился озорной блеск.

— Остальные гоняются за быстрой прибылью от гемсердец, но на что им тратить деньги? Скоро мои текстильные фабрики будут производить униформу по гораздо более низким ценам, чем привозную, а мои фермеры начнут обеспечивать нас более разнообразной пищей, чем та, что доступна благодаря преобразователям. Я выращиваю и лавис, и таллий, не говоря уж о свиных фермах.

— Вы скользкий угорь, — проговорила Шаллан. — Пока другие сражаются на войне, вы строите хозяйство.

— Требовалась осторожность, — сообщил он ей по секрету, наклонившись вперед. — Не хотел, чтобы они заметили, чем я занимался поначалу.

— Умно, — ответила Шаллан. — Но почему вы рассказываете об этом мне?

— В любом случае ты все поймешь, если должна будешь вести себя как одна из моих служащих. Кроме того, секретность больше не имеет значения. Мануфактуры уже запущены, а мои войска отправляются в забег на плато едва ли раз в месяц. Я вынужден платить Далинару штрафы, чтобы не участвовать в них самому и заставлять его посылать кого-то другого, но это того стоит. Как бы там ни было, сообразительные кронпринцы разгадали, что у меня на уме. Остальные считают меня ленивым дураком.

— Так вы не ленивый дурак?

— О, я именно такой! — воскликнул он. — Сражаться слишком хлопотно. К тому же, солдаты умирают, а я должен платить их семьям. Все это бессмысленно. — Он выглянул в окно. — Я открыл секрет три года назад. Все переезжали сюда, но никто не считал, что навсегда, несмотря на ценность всех тех гемсердец, означавших, что у Алеткара будет здесь постоянное представительство...

Себариал улыбнулся.

Экипаж наконец остановился у небольшого, похожего на особняк дома, окруженного более высокими вместительными зданиями. На участке вокруг дома разросся декоративный сланцекорник, ко входу вела выложенная каменными плитами дорожка, имелось даже несколько деревьев. Величественный особняк с колоннами на фасаде не был огромным, но мог похвастаться изысканным классическим дизайном. Ряд более высоких каменных зданий позади жилища кронпринца служил отличной защитой от ветра.