Слова сияния

Отступив на несколько шагов, Каладин прошелся по стене ущелья. Для него она стала полом, а остальные мостовики остались на настоящем полу, который выглядел теперь как стена...

«Немного сбивает с толку», — подумал Каладин.

— Ничего себе! — воскликнул Лоупен, подскочив от возбуждения. — Да, похоже, будет действительно забавно. Пробегись вверх по стене, ганчо!

Каладин помедлил, затем развернулся и побежал. Ему казалось, что он в пещере, а две стены ущелья — это верх и низ. Они медленно сдвигались по мере того, как он бежал к небу.

Чувствуя, как в нем ярится штормсвет, Каладин ухмыльнулся. Перед ним пронеслась смеющаяся Сил. Чем ближе они подбирались к верху, тем уже становилось ущелье. Каладин замедлил движение и остановился.

Сил выскочила прямо перед ним и вылетела из пропасти, как будто выпрыгнув из гигантского зева пещеры. Она развернулась, приняв форму ленточки света.

— Давай же! — прокричала она ему. — Выбирайся на плато! На солнечный свет!

— Там разведчики, высматривающие гемсердца, — отозвался Каладин.

— Все равно вылезай. Хватит прятаться. Действуй!

Лоупен и Камень подбадривали его снизу возбужденными воплями. Каладин выглянул наружу, в синее небо.

— Я должен знать, — прошептал он.

— Знать?

— Ты спросила, почему я защищаю Далинара. Я должен знать, тот ли он, кем кажется, Сил. Я должен знать, что хотя бы один из них соответствует своей репутации. Это подскажет мне...

— Подскажет тебе? — переспросила она, принимая вид молодой женщины в натуральный размер, стоящей на стене перед ним. Она была почти одного с ним роста, ее платье растворялось в тумане. — Подскажет тебе что?

— Мертва ли честь, — прошептал Каладин.

— Он умер, — сказала Сил. — Но продолжает жить в людях. И во мне.

Каладин нахмурился.

— Далинар Холин — хороший человек, — продолжила Сил.

— Он дружит с Амарамом. И может оказаться на самом деле точно таким же.

— Ты в это не веришь.

— Я должен знать, Сил, — повторил Каладин, делая шаг вперед.

Он попытался взять ее за руку, как человека, но спрен была слишком неосязаемой. Его рука прошла насквозь.

— Я не могу просто верить. Я должен знать. Ты спросила, чего я хочу. Что ж, вот чего. Я хочу знать, могу ли я доверять Далинару. И если могу...

Он кивнул в сторону дневного света снаружи ущелья.

— Если могу, я расскажу ему, на что способен. Я поверю, что по крайней мере один светлоглазый не попытается отнять у меня все, что в его силах. Как сделал Рошон. Как сделал Амарам. Как сделал Садеас.

— Значит, вот что потребуется? — спросила она.

— Я предупреждал тебя, что сломлен, Сил.

— Нет. Ты возродился. С людьми такое случается.

— С другими людьми, да, — сказал Каладин, поднимая руку и ощупывая шрамы на лбу. Почему штормсвет не мог их залечить? — Я все еще не уверен на свой счет. Но я буду защищать Далинара Холина во что бы то ни стало. Я выясню, кто он на самом деле. Тогда, может быть... он получит своих Сияющих рыцарей.

— А Амарам? Что насчет него?

Боль. Тьен.

— Его я собираюсь убить.

— Каладин, — произнесла Сил, сложив руки перед собой, — не позволяй этому чувству уничтожить себя.

— Ничего не выйдет, — ответил он, чувствуя, что штормсвет на исходе. Униформа начала отклоняться вниз, к земле, как и волосы. — Амарам уже обо всем позаботился.

Земля снова оказалась на своем привычном месте, и Каладин начал падать, отдаляясь от Сил. Он втянул штормсвет и перевернулся в воздухе, ощущая, как его вены вспыхнули жизнью. На скорости он приземлился на ноги, объятый мощью и светом.

Трое его спутников некоторое время не произносили ни слова, и Каладин выпрямился.

— Это, — проговорил Камень, — очень быстрый способ спуститься вниз. Ха! Но мы не увидели, как ты падаешь лицом о землю, что было бы забавнее. Так что довольствуйся жидкими аплодисментами.

Он похлопал. Аплодисменты действительно вышли жидкими. Лоупен, тем не менее, издал одобрительный возглас, а Сигзил кивнул и широко ухмыльнулся.

Каладин фыркнул, взявшись за бурдюк с водой.

— Перила королевского балкона срезаны Клинком Осколков, Сигзил. — Каладин сделал глоток. — И нет, не Убийцей в Белом. Та попытка покушения на Элокара была слишком непродуманной.

Сигзил кивнул.

— Кроме того, — продолжил Каладин, — той ночью перила были срезаны после сверхшторма… В противном случае ветер покорежил бы перила. Таким образом, наш диверсант, Носитель Осколков, как-то проник на балкон после шторма.

Лоупен покачал головой, поймав бурдюк, который Каладин бросил обратно.

— То есть мы должны поверить, что один из лагерных Носителей Осколков пробрался во дворец и добрался до балкона, ганчо? И никто его не заметил?

— Мог кто-то другой проделать что-то подобное? — спросил Камень, указывая жестом на стену ущелья. — Пройтись вверх по стене?

— Сомневаюсь, — ответил Каладин.

— Веревка, — предположил Сигзил.

Все посмотрели на него.