Слова сияния

— Если бы я хотел, чтобы Носитель Осколков пробрался внутрь, я бы подкупил слугу, чтобы он спустил вниз веревку. — Сигзил пожал плечами. — Ее легко пронести на балкон, возможно, обернув вокруг тела слуги под одеждой. Диверсант и, может, даже несколько его сообщников могли взобраться по веревке, испортить перила и разбить скрепляющий раствор, а затем спуститься вниз. После этого сообщник срезал веревку и вернулся внутрь.

Каладин медленно кивнул.

— Получается, — проговорил Камень, — что если мы выясним, кто заходил на балкон после шторма, то найдем сообщника. Так просто! Ха! Может быть, ты не опьянен воздухом, Сигзил. Нет. Ну разве что совсем чуть-чуть.

Каладин почувствовал себя неуютно. Между штормом и чуть не состоявшимся падением короля на балконе побывал Моаш.

— Я поспрашиваю, — сказал Сигзил, вставая.

— Нет, — ответил Каладин. — Я сам все сделаю. Никому ни слова. Посмотрим, что мне удастся найти.

— Договорились, — произнес Сигзил. Он кивнул в сторону стены. — Сможешь повторить?

— Опять проверки? — вздохнул Каладин.

— У нас есть время, — ответил Сигзил. — Кроме того, полагаю, что Камень захочет посмотреть, не упадешь ли ты все-таки лицом вниз.

— Ха!

— Хорошо, — согласился Каладин. — Но я собираюсь осушить несколько сфер, которые мы используем для освещения.

Он посмотрел на маленькие кучки на слишком чистой земле.

— Кстати, почему вы расчистили мусор в этой части ущелья?

— Расчистили? — переспросил Сигзил.

— Ага, — ответил Каладин. — Можно было не убирать здесь останки, даже если это просто скелеты. Ведь...

Он замолк, когда Сигзил поднял сферу и направил ее на стену, осветив кое-что, не замеченное Каладином прежде. Глубокие борозды, содранный мох и царапины на камне.

Скальный демон. Один из громадных большепанцирников прошел здесь и смел все со своего пути.

— Я не думал, что они подходят так близко к лагерям, — сказал Каладин. — Может быть, какое-то время нам не стоит тренировать здесь новичков, просто на всякий случай.

Остальные кивнули.

— Он ушел, — проговорил Камень. — Иначе нас бы уже давно съели. Это очевидно. Так что вернемся к тренировкам.

Каладин кивнул, хотя те борозды не давали ему покоя всю тренировку.

* * *

Несколько часов спустя они привели усталую группу бывших мостовиков назад к баракам. Мужчины из Семнадцатого моста выглядели обессиленными, но казались более живыми, чем до того, как спустились в ущелья. Они оживились еще больше, когда добрались до бараков и обнаружили одного из поваров, помощника Камня, который готовил для них огромный котел рагу.

Когда Каладин и Тефт вернулись к Четвертому мосту, уже совсем стемнело. Еще один помощник Камня тоже занимался рагу, а сам Камень, подошедший немного раньше, чем Каладин, пробовал и критиковал стряпню. Позади рогоеда маячил Шен, собирая миски.

Что-то было не так.

Каладин остановился на границе света, отбрасываемого костром, и Тефт замер за его спиной.

— Что-то не в порядке, — сказал Тефт.

— Ага, — согласился Каладин, изучая людей.

Они все сгрудились с одной стороны костра, некоторые сидели, другие стояли, образовывая группки. Их смех казался натянутым, а позы — нервными. Когда тренируешь людей сражаться, они начинают использовать военные стойки каждый раз, когда чувствуют себя некомфортно. Что-то на другой стороне костра представляло собой угрозу.

Каладин ступил в свет и обнаружил сидящего мужчину в новенькой форме, опустившего руки по бокам и склонившего голову. Ренарин Холин. Странно, но он немного покачивался взад-вперед, уставившись в землю.

Каладин расслабился.

— Светлорд, — проговорил он, делая шаг вперед. — Вам что-то нужно?

Ренарин вскочил на ноги и отсалютовал.

— Я хотел бы служить под вашим командованием, сэр.

Каладин мысленно застонал.

— Давайте отойдем от костра и поговорим, светлорд.

Он взял худощавого принца под руку и увел его подальше от посторонних ушей.

— Сэр, — начал Ренарин тихим голосом, — я хочу...

— Вам не следует называть меня «сэр», — прошептал Каладин. — Вы светлоглазый. Шторма, вы — сын самого могущественного человека в восточном Рошаре.

— Я хочу вступить в Четвертый мост, — сказал Ренарин.

Каладин потер лоб. За то время, пока он был рабом и решал гораздо более важные проблемы, он позабыл, какой головной болью оборачиваются любые дела с высокородными светлоглазыми. Когда-то Каладин считал, что слышал самые нелепые из их смехотворных требований. Похоже, он ошибался.

— Вы не можете вступить в Четвертый мост. Мы — телохранители вашей собственной семьи. Что вы будете делать? Охранять сами себя?

— Я не буду обременять вас, сэр. Я буду усердно трудиться.

— Я не сомневаюсь, Ренарин. Слушайте, почему вы хотите в Четвертый мост?

— Мой отец и брат, — тихо ответил принц, спрятав лицо в тени, — они воины. Солдаты. А я нет, как вы, наверное, заметили.

— Да. Что-то насчет...

— Физический недуг, — перебил Ренарин. — У меня слабая кровь.

— Так называют в народе множество различных состояний. Что у вас на самом деле?

— Я эпилептик. А значит...

— Да-да. Припадки идиопатические или симптоматические?

Ренарин застыл в темноте.

— Э-э...