Словарь эпитетов И.С.Тургенева

ЩЕГОЛЕВАТЕЕ. Оно. – Сказать, например, что просвещение полезно, это общее место; а сказать, что просвещение вредно, это противоположное общее место. Оно как будто щеголеватее, а, в сущности, одно и то же. – XXI.

ЩЕГОЛЬСКИ-СУХОЙ, -ая. Душа. Он [Николай Петрович] не был рождён романтиком, и не умела мечтать его щегольски-сухая и страстная, на французский лад мизантропическая душа… – XI.

ЩЕГОЛЬСКОЙ, -ая. Курточка. Николай Петрович втихомолку ломал себе руки, а Павел Петрович смеялся, шутил, особенно с Базаровым; надел тонкую батистовую рубашку, щегольскую утреннюю курточку и феску, не позволил опускать шторы окон и забавно жаловался на необходимость воздержаться от пищи. – XXIV. Наряд. [Ситников] сошёл к завтраку в новом щегольском, на этот раз не славянофильском, наряде. – XIX. Рубашечка. [Митя] дышал тяжело, порывался всем телом и подергивал ручонками, как это делают все здоровые дети; но щегольская рубашечка видимо на него подействовала: выражение удовольствия отражалось на всей его пухлой фигурке. – VIII.

ЩЕКАСТЫЙ (разг.). Малый. – Что, Пётр, не видать ещё? – спрашивал 20-го мая 1859 года, выходя без шапки на низкое крылечко постоялого двора на *** шоссе, барин лет сорока с небольшим, в запылённом пальто и клетчатых панталонах, у своего слуги, молодого и щекастого малого с беловатым пухом на подбородке и маленькими тусклыми глазёнками. – I.

Э

ЭЛЕГАНТНЫЙ, -ые. Перчатки. – Евгений Васильич, познакомьте меня с вашим… с ними… – Ситников, Кирсанов, – проворчал, не останавливаясь, Базаров. – Мне очень лестно, – начал Ситников, выступая боком, ухмыляясь и поспешно стаскивая свои уже чересчур элегантные перчатки. – XII.

ЭМАНЦИПИРОВАННЫЙ, -ая. Женщина. В маленькой и невзрачной фигурке эманципированной женщины не было ничего безобразного. – XIII. Эманципированный – освобождённый из-под чьей-либо власти.

ЭНЕРГИЧЕСКИЙ, -ая (устар.). Фигура. Вид Базарова тотчас его успокоил, хотя более опытный глаз, вероятно, открыл бы в энергической по-прежнему, но осунувшейся фигуре нежданного гостя признаки внутреннего волнения. – XXV.

Ю

ЮНОШЕСКИЙ, -ая. Голос. – Дай же отряхнуться, папаша, – говорил несколько сиплым от дороги, но звонким юношеским голосом Аркадий, весело отвечая на отцовские ласки, – я тебя всего запачкаю. – I. Стройность. Весь облик Аркадиева дяди, изящный и породистый, сохранил юношескую стройность. – IV.

ЮНЫЙ, -ое, -ые. Друг. – Да, да, – заговорил Базаров, – урок вам, юный друг мой, поучительный некий пример. Чёрт знает, что за вздор! Каждый человек на ниточке висит, бездна ежеминутно под ним разверзнуться может, а он ещё сам придумывает себе всякие неприятности, портит свою жизнь. – XIX. Поколение. Мухи тоже мешали. В обыкновенное время дворовый мальчик отгонял их большою зелёной веткой; но на этот раз Василий Иванович услал его из боязни осуждения со стороны юного поколения. – XX. Собеседники. – Смотрю я на вас, мои юные собеседники, – говорил между тем Василий Иванович, ‹…› и не могу не любоваться. Сколько в вас силы, молодости самой цветущей, способностей, талантов! – XXI.

Я

ЯДОВИТЫЙ, -ые. Замечания. Изобразив на лице своём презрительную насмешку и отпуская ядовитые замечания, он [Базаров] дерзко поглядывал кругом и, казалось, чувствовал истинное наcлаждение. – XIV.

ЯМСКОЙ, -ие. Лошади. Показался тарантас, запряженный тройкой ямских лошадей. – I. Ямской (устар.) – связанный с перевозкой на лошадях почты, грузов и пассажиров.

ЯРКИЙ, -ая. Полоска. Ровная тень обливала Аркадия и Катю; только изредка в её волосах зажигалась яркая полоска. – XXV. Свет. Павел Петрович помочил себе лоб одеколоном и закрыл глаза. Освещенная ярким дневным светом, его красивая, исхудалая голова лежала на белой подушке, как голова мертвеца… – XXIV.

ЯРКО-КРАСНЫЙ, -ое. Платье. – Танюшка, – обратился он [Василий Иванович] к босоногой девочке лет тринадцати, в ярко-красном ситцевом платье, пугливо выглядывавшей из-за двери, – принеси барыне стакан воды, – на подносе, слышишь? – XX.

ЯСНЫЙ, -ое, -ые. Выражение лица. Фенечке нравился Базаров; но и она ему нравилась. Даже лицо его изменялось, когда он с ней разговаривал: оно принимало выражение ясное, почти доброе, и к обычной его небрежности примешивалась какая-то шутливая внимательность. – XXIII. Глаза. [Базаров], развалясь в кресле не хуже Ситникова, заговорил преувеличенно развязно, а Одинцова не спускала с него своих ясных глаз. – XV. Голос. – Если б я могла быть уверена в том, что вы говорите, – раздался в это мгновение ясный голос Анны Сергеевны. – XXVI.