Словно птица

Птица отводит от него взгляд. Она выходит ко мне и ковыляет по траве, потом, тихонько урча, прижимается клювом к моей ноге. Мое тело пронизывает уже знакомое чувство, похожее на электрический разряд. Я снова смотрю на Гарри.

— Видишь? — спрашиваю я. — Она ненормальная!

Он улыбается:

— Она классная. Покажи ей свою модель.

Я забираю у Гарри сложенные крылья и расправляю так, чтобы птица точно их увидела. Она вытягивает вперед шею и проводит клювом по перьям. И вдруг начинает шипеть: клюв застрял в застежке-липучке. Я быстро помогаю ей выпутаться. Интересно, что она думает? Как это странно, что я показываю ей какие-то крылья. Может, это так же нелепо, как демонстрировать мне пару человеческих ног.

— У Гарри безумная идея, — объясняю я ей. — Он считает, что можно использовать мою модель, чтобы помочь тебе полететь.

Услышав мой голос, лебедь склоняет голову набок, и Гарри смеется:

— Она тебя слушает. Совсем как собака.

Птица, моргая, поворачивает голову на звук его голоса.

— Как ты думаешь, она нас понимает? — спрашиваю я.

Гарри опять смеется.

— Может быть. — Он пожимает плечами. — Ты уверена, что она не домашняя?

Я качаю головой:

— Я видела ее в тот день, когда лебеди врезались в провода, и уверена, что это была она.

Он внимательно смотрит на лебедя. Теперь, когда Гарри не нужно больше держать крылья, он сидит, крепко сцепив руки на коленях.

— Можешь ее погладить. Мне она разрешает.

Я тянусь к птице, чтобы показать, и глажу пальцами ее шею. Мне нравится, как нежно она при этом клокочет. Но Гарри только откидывается на спинку кресла, как бы отстраняясь от нее.

— Ты что, боишься? — спрашиваю я со смехом. — Она не кусается.

— Может, она не кусает только тебя?

Я поворачиваюсь к лебедю и смотрю прямо в глубокие темные птичьи глаза.

— Ну, что скажешь, птичка? На этот раз ты полетишь?

Глава 53

Мы идем к другой стороне озера. Дорога здесь шире, а огни больницы — дальше. Но и ветер сильнее, гораздо сильнее. Он дует прямо нам в лицо, заставляет Гарри кутаться в одеяла. Лебедь не отстает от нас, двигаясь по воде.

Она останавливается лишь на мгновение, поворачивает клюв к ветру и принюхивается. Ветер шевелит ей перья. Он совсем ледяной, как будто прилетел из далеких земель и хочет забрать нас отсюда, унести в другие края.

Я начинаю подпрыгивать, чтобы согреться, а потом хорошенько подтыкаю одеяла вокруг Гарри.

— Ты в порядке? — спрашиваю я. — Не слишком холодно?

Он нетерпеливо мотает головой.

— Давай надевай крылья, — говорит он. — Покажи ей, что собираешься делать.

Говоря это, он улыбается. Но я вижу, что лицо у него побледнело: ему явно холодно.

— Хорошо, но скоро мы пойдем обратно, — отвечаю я.

Когда я продеваю ноги в обвязку, птица подплывает ближе к берегу и с любопытством наблюдает за мной. Я прошу Гарри помочь мне застегнуть липучки на руках и ремень на груди. Он улыбается, протягивает руки к застежкам; пальцы у него совсем одеревенели и посинели. Я согреваю их своим дыханием.

Гарри поднимает на меня свои огромные сияющие глаза.

— Ну вот, — шепчет он. — Удачи, Айла.

— Ты лучше ей это скажи. Она ведь должна взлететь.

Гарри рассказывает, что он прочитал о том, как взлетают лебеди. Объясняет, как они подставляют определенные перья ветру, пока разгоняются в воде. Заставляет меня потренироваться поворачивать первичные маховые перья так, чтобы ветер дул прямо на них. Глядя на меня, лебедь тоже бьет крыльями. Надеюсь, она все понимает.

— Она готова? — спрашивает Гарри, глядя на птицу.

— Есть только один способ это узнать.

Я смотрю вперед, на дорогу, идущую вдоль озера. Сгибаю руки, дергаю проволочки одну за другой, чтобы убедиться, что все в порядке.

— Я буду говорить тебе, что делать, а ты просто слушай внимательно, — говорит мне Гарри. — Я буду выкрикивать инструкции.

— Я попробую.

Лебедь не сводит с меня своих черных глаз.

— Ты готова, птичка?

От ее шипения у меня мурашки бегут по коже. В нем как будто слышится ответ. Она широко раскрывает клюв, начинает кричать, трубить. В такт издаваемым звукам она то поднимает, то опускает голову, бьет крыльями. Мне становится смешно.

— Что она делает? — спрашивает Гарри.

— Так ведут себя лебеди-кликуны перед полетом. Это как бы такой ритуал: вся стая обычно машет головами и кричит.

Гарри приподнимает брови.

— Может, и тебе надо так делать?

— Да ну тебя!

Лебедь уже громко трубит, бьет крыльями изо всех сил и приподнимается над поверхностью воды. Я буквально чувствую ее возбуждение и желание полететь.

— Давай, — говорит Гарри. — Вперед!

Я пускаюсь бежать, опустив голову и сложив крылья за спиной, — именно так, как объяснил мне Гарри. Все внимание направлено на то, чтобы бежать прямо. Это очень трудно, потому что при каждом шаге крылья заносят меня то в одну, то в другую сторону. Ветер дует сзади, подгоняет меня вперед. Лебедь приподнимается над водой, все еще крича. Странно, но мне хочется закричать вместе с ней. Я не делаю этого только потому, что Гарри рядом. Пытаюсь прибавить скорости, но крылья слишком сильно давят мне на плечи. Лебедь не сводит с меня взгляда. Она видит все.