Словно распустившийся цветок

 Мне в голову вдруг пришла одна идея. Я подкралась к проволочной корзине, в которой лежали последние послания, и принялась перебирать их. Среди них оказалось и письмо из Эдинбургского университета, и депеша от нашего корреспондента на Цейлоне, и отчаянная мольба мясника оплатить его счет за прошлый месяц. Убедившись, что мистер Тримбл не смотрит в мою сторону, я спрятала их под пресс для сушки растений. А когда он вышел в кабинет, чтобы проконсультироваться с отцом, я поменяла их местами с теми письмами, ответ на которые был уже дан. Вот теперь и посмотрим, на что годится его система!

ГЛАВА 13

В тот же день, ближе к полудню, наконец-то доставили первые из моих новых платьев. Для визита к пастору, который мы намеревались нанести сегодня же, я выбрала то, которое мисс Темплтон назвала «платьем для променада», отделанное многочисленными рядами оборок. Ими были украшены и юбка, и рукава.

 Когда мы с адмиралом заехали за мисс Темплтон, она вышла к нам в сопровождении служанки, которая несла три большие плетеные корзины с едой. Первым делом выразив бурное восхищение по поводу моего нового платья, она пояснила:

 — Погода сегодня чудесная, и я подумала, что мы можем устроить пикник.

 Адмирал с восторгом подхватил ее предложение:

 — Было бы недурственно найти подходящее местечко на берегу реки.

 Она улыбнулась ему:

 — Да. Я тоже об этом подумала.

 Дорога оказалась забита повозками, тачками и экипажами, посему путь до дома приходского священника занял изрядно времени. Когда же мы наконец прибыли, то обнаружили, что тамошняя детвора опять беззаботно резвится во дворе. Не успела мисс Темплтон объявить, что мы идем на пикник, как они разразились дружными восторженными воплями и гурьбой понеслись по тропинке к реке, а потом, едва мы расселись, принялись с аппетитом поглощать содержимое корзин.

 Пока мы ели, я заприметила несколько цветущих стеблей осеннего скрученника[50], и после того, как с едой было покончено, я уговорила их пойти и сорвать для меня несколько штук.

 Это заняло их, но ненадолго. Вскоре они вернулись, оглаживая руками мягкие, пушистые стебли. А один из малышей вообще откручивал маленькие белые цветы, что спиралью вились вокруг стебелька.

 Я взяла у него образец:

 — Смотрите сюда! Эти цветы похожи на новорожденных детей. Вам бы понравилось, если бы вдруг пришел бы какой-нибудь взрослый дядя и открутил голову вашему младшему брату?

 Глаза детей испуганно округлились, а взоры устремились к малютке, который увлеченно сосал собственный большой палец, лежа на коленях у мисс Темплтон. Она материнским жестом ласково положила ему руку на голову:

 — Мисс Уитерсби шутит. Не обращайте внимания.

 — Это – хороший цветок? – Ко мне обратилась старшая из девочек, осторожно держа в ладонях разновидность болотной орхидеи – гаммарбию, как мне показалось.

 — Очень может быть, но мне отсюда плохо видно. Почему бы тебе не положить ее на землю, и тогда мы вместе взглянем на нее.

 Она уронила цветок мне на колени.

 Я присела на корточки и положила цветок на землю, выпрямив стебель и расправив листочки.

 — Ну вот, теперь гораздо лучше, но, чтобы сказать наверняка, мне бы нужно взглянуть на его корни.

 — Сейчас принесу. – Девочка отбежала уже на дюжину шагов, прежде чем я успела окликнуть ее.

 — Нет смысла выкапывать их сейчас. Весь фокус с образцами в том, что они должны быть как можно ближе к оригиналу. Видите вот это? – Я показала на то место, где крошечный стебелек был раздавлен и смят. – Здесь могло находиться что-нибудь важное, но в таком состоянии этого уже не определить, не правда ли?

 Пока я рассказывала, дети обступили меня кругом.

 — Ботаник должен очень бережно срывать растение вместе с корнями и всем прочим, стараясь не причинить ему ни малейшего вреда.

 Подбородок у девочки задрожал.

 — Как, по-твоему, ты сможешь найти еще один такой цветок? Потому что мне очень хочется заполучить его. – Во всяком случае, хотелось бы, если бы я по-прежнему иллюстрировала отцовские труды.

 Она кивнула:

 — Их много растет на берегу пруда, вон там. – И она махнула рукой куда-то себе за спину.

 — Пруд? – Пастор выразительно приподнял брови. – Будь осторожна. Они бывают очень глубокими. Пожалуй, лучше мне пойти с…

 Но она умчалась раньше, чем он успел закончить свою мысль.

 Священник озабоченно нахмурился и взглянул на меня:

 — Как вы полагаете, это не опасно? Посылать их выкапывать растения у воды?

 — Вы имеете в виду бочажки? Смотрите на них, как на озера в миниатюре. На самом деле, это чрезвычайно интересно – своими глазами увидеть, что выросло вокруг них. А дети к ним привыкнут, не волнуйтесь. У нас в Чешире и шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на такой, с позволения сказать, пруд. – Но мои слова, похоже, не вселили в него особой уверенности. – В их возрасте я уже искала куда более редкие образцы. Если вы научите их, что именно нужно выкапывать, то очень скоро станете обладателем прекрасной коллекции.

 — И у меня появится больше времени для проповедей. – Он улыбнулся. – После смерти Лавинии дети совсем от рук отбились.