Слово арата

Новое поручение Шагдыржапа показалось мне сначала сущим пустяком: подумаешь — встретить и разместить делегатов хурала, обеспечить питанием. Чем тут заниматься? Знал бы я, сколько это потребует хлопот! Началось с помещения. Отвели для делегатов самый большой дом — Хурен-Бажын. Пошел посмотреть — и за голову схватился. Комнаты не прибраны. Пусто, грязно, холодно. А к вечеру должны прибыть первые гости.

Собрал свою «комиссию» — курьера ЦК старушку Докуй и Ак-Кускуна (о нем разговор особый). Пришли втроем. Стали и рассуждаем. Коек, конечно, не достать. Об одеялах и простынях — и думать нечего.

— Давайте так, — предложила Докуй. — Убрать мы сейчас все уберем. А после уборки пол застелем соломой, а сверху можно положить кошму.

— Это не штука, — затеребил реденькую бородку Ак-Кускун. — Кошмой я обеспечу. Достану кошмы, сколько надо…

— Вот и замечательно! — обрадовался я.

— Кошму достану… Кошму достану… — бормотал Ак-Кускун, думая о чем-то другом. Вид у него был озабоченный.

— Это мы сделаем. Кошма будет, — продолжал шаманить советник кооперации. — Вы мне вот что скажите: пищу где готовить? Сколько людей кормить!.. Ни столовой, ни ресторана…

— Не беда, — успокоил я Ак-Кускуна. — Рядом с домом поставим юрту. Надо найти только самые большие тос-танма…

Советник вопросительно посмотрел.

— Ну, котлы большие. Тос-танма. Понимаете? В них можно и мясо варить, и чай. Один-два повара справятся.

Ак-Кускун проворчал:

— Ну кто же так делает? И мясо, и чай… А чашки, ложки?

— С собой каждый привезет. Предупредили всех. А если кто из делегатов сам захочет готовить — еще лучше. Выдадим муку, мясо, чай на руки.

— Ажырбас! — хлопнул в ладоши Ак-Кускун. — Ладно! Выкрутимся!

Он снова был полон энергии. Вот всегда такой: все ему чего-то не хватает, все чего-то ищет, о чем-то думает. А до дела дойдет — все у него в порядке, все предусмотрено, обо всем он давным-давно позаботился. Вот и сейчас брюзжал, ворчал. И мне казалось, плохо нам придется. А он сам же и успокоил: продукты заготовлены, котлы есть, поваров нашел. Выкрутимся!

Это его прозвали так — Ак-Кускун. Немногие знали настоящую его фамилию — Накозкин. Лет десять пробыл он советником и заведующим торговым отделом Центральной кооперации Тувы. Из Советского Союза приехал в 1921 году. Фактически он один наладил всю кооперативную торговлю. Знали его повсюду. А заниматься ему пришлось не только снабжением и торговлей. Человек образованный, энергичный, а главное — общительный, он как-то незаметно стал авторитетом. Финансы, промышленное производство, сельское хозяйство — по любой проблеме за советом и консультацией к Ак-Кускуну. Он не кичился этим. Не было для него больших и малых дел. Все нужно, все важно. И для всех, со всеми — одинаково прост.

Честно признаться, тогда, перед хуралом, я не особенно тревожился за порученную мне заботу о делегатах еще и потому, что с Ак-Кускуном нечего было бояться. Так оно и вышло. Накозкин снял с моих плеч большую часть ноши.

Но он не был бы самим собой, Ак-Кускун, если бы не создавал для себя все новых и новых забот.

— А как с лошадьми, на которых делегаты приедут? Кто-нибудь подумал? Где решили пасти? На Оргу-Шоле? Кому поручили?

— На прошлом хурале делегаты по очереди пасли, — сказала Докуй.

Накозкин замахал руками:

— Так не годится. Делегаты должны серьезные вопросы решать, а мы их — в пастухи…

Тут и мне представился случай проявить инициативу.

— Уход за лошадьми поручим революционным бойцам. Это я возьму на себя, — сказал я.

К вечеру у нас все было в порядке. Хурен-Бажын готов принять гостей. Рядом поставлена юрта. Котлы на месте. Продукты доставлены. Топливо приготовлено. Повара есть. Пастухи назначены.

И все-таки мы волновались. Интересно, кто приедет первым. Как мы встретим, устроим…

Раньше всех, поднимая пыль столбом, как на скачках, примчались делегаты из Улуг-Хема — Донгурак, Седен-Дамбаа, Лопсан, Дамдынчап… Все были одеты по-праздничному.

Донгурак осадил жеребца и, не здороваясь, кичливо уперев в бок камчу, спросил:

— Где ночевать? Что есть будем?

Будто не заметив его, я поздоровался с другими делегатами.

— Здесь ночевать будете, — ответила Докуй. — Любую комнату занимайте. Все свободные. Везде прибрано. Соломка свежая, кошма чистая… Продукты можем на руки выдать. А то из общего котла — вон там, в юрте. Скоро сготовим…

— Ерунда! — оборвал нашу приветливую старушку Донгурак. — Я не свинья, чтобы лежать на соломе. И кашеварить не собираюсь. Мы приехали политические вопросы решать!

— Собственно говоря, за кого вы нас принимаете? — поддержал разъяренного Донгурака Тевек-Кежеге.

— А вы что сердитесь? — невозмутимо спросила Докуй. — И даже не поздоровались… Мы сделали все, что смогли. А если вам не нравится…

— Где таргалары? — продолжал шуметь Донгурак. — Почему не встречают делегатов? Позовите сюда немедленно!

Я обернулся к нему.

— Если вам нужен представитель ЦК, можете говорить со мной.

— Если вы представитель ЦК, — насмешливо произнес он, — то я вам скажу, что помещение у вас никуда не годится. А больше мне с вами говорить не о чем!