Слово из шести букв

– Это называется «некрофилия», – процитировала Иззи последний эпизод «Говорящего убийства». Выпуск был полностью посвящен новоиспеченному извращенцу, снующему по округе. – Это своего рода способ получения контроля над жертвой, пусть уже и мертвой.

Пейтон ошарашенно уставилась на подругу:

– Омерзительно!

– Хотя Казанова не некрофил, – уверенно сказала Иззи. Но вскоре почувствовала, что должна объяснить свое высказывание, иначе все будет выглядеть так, будто она оправдывает монстра. – Его биоматериал обнаружили на губах, лице, а также в горле и легких жертв, что доказывает: он целовался с ними в момент убийства.

– Это еще ужаснее. – Пейтон прикрыла рот ладонью, словно боясь, что может стать следующей жертвой южнокалифорнийского маньяка.

– Почему вообще его прозвали Казановой? – спросил Хантер.

– Те, кто видел его, говорят, что он обаятелен и очень хорош собой. Его интересуют только девушки, одиноко сидящие у барной стойки, – ответил Джейк с абсолютно безразличным выражением лица. Ни следа омерзения, как у Пейтон, или восторга, как у лучшего друга.

Если бы Иззи не злилась на него так сильно, то была бы весьма приятно удивлена тем, что Джейк в курсе происходящего.

– Я не особо люблю ходить по барам, так что я вне зоны риска.

– Да не в этом дело! – снова оживилась подруга.

Иззи наклонила голову набок:

– А в чем же тогда?

– Потому что… – Пейтон осеклась. Она потеряла нить разговора, чтобы привести более весомые аргументы. – Потому что мир – очень опасная штука.

– Жить в принципе вредно, – ответила ей девушка, пока кассирша ставила на их стол тарелки. Иззи снова заметила, как она улыбается ей.

– Это точно, – поддакнул Джейк, кивнув. – Когда я ждал обратного рейса, по местным новостям сообщили, что в бухте Сан-Франциско обнаружили труп с изуродованным до неузнаваемости лицом. Очень в духе Ганнибала Лектера.

– Чей? – спросила Пейтон.

Джейк украдкой глянул на Иззи.

– Смотрела «Молчание ягнят»? – Один из фильмов, который они посмотрели с Иззи, пока Пейтон и Хантер уединялись в спальне. Джейк сморщился и стал похожим на ящерицу. – Я съел его печень с фасолью и хорошим кьянти, – произнес он, а затем стал издавать странные фыркающие звуки.

– Ты крут, – сказал Хантер, одобрительно кивая.

– Да никто меня не сожрет в программе по обмену, вы что, – ответила Иззи. Она поразилась, как быстро разговор перешел в абсолютно иное русло. – И жертвой маньяка не стану, и рабыней какого-нибудь олигарха для сексуальных утех тоже. Всего-то буду учиться какое-то время с другими бзиканутыми на истории искусств.

Джейк повернулся к девушке:

– И давно ты бзиканутая на истории искусств?

– Я… – Она почувствовала, как краснеет.

– Видишь? – воскликнула Пейтон, резко разведя руки в стороны. – Даже Джейк понимает, что это дерьмовая затея, а вы едва знакомы, между прочим!

«Едва знакомы, как же». Иззи почувствовала, как резко заболело в груди, будто кто-то ударил в солнечное сплетение. Она сильно сжала зубы, сдерживая подступающие слезы. На нее совершили открытое нападение, а их стол превратился в подобие поля боя. Девушка посмотрела на Пейтон, потом на Хантера и наконец на Джейка. Он был единственным, кого ее взгляд застал врасплох. И неожиданно Иззи Белл все поняла. Поняла, почему они сейчас здесь. Почему подруга предложила пойти перекусить, а не поехала развлекаться с Хантером. Почему все так неожиданно заинтересовались ее успехами в итальянском.

– Серьезно? – Иззи вскочила со стула и встала, уперев руки в бока; ее терпению пришел конец. – Вы специально это подстроили?!

Пейтон от испуга сложила руки на груди – значит, сейчас она будет врать.

– Мы просто беспокоимся о тебе.

Иззи вышла из-за стола и отошла от него на пару шагов. Единственный, кто был ни при чем, – Хантер. Девушка не знала, чьим участием в этом «бунте» она расстроена больше – Пейтон или Джейка.

– Я уеду в чертову Италию. Влюблюсь в нее до безумия! И ни за что не вернусь в эту дырищу, чтоб вы знали! Так что советую просто смириться с этим фактом!

Иззи резко развернулась к выходу и быстрым шагом покинула заведение.

Глава 6

Девушка бежала по улице, но из-за слез она почти ничего не видела. Неужели друзья и правда думали, что такой низкий поступок – лучшее, что можно сделать? Словно она была наркоманкой или игроманом каким-нибудь. Что ужасного в том, что она хотела уехать, посмотреть мир, а заодно, вероятно, избавиться от большинства проблем? Почему у всех, с кем она общалась, уже вся жизнь была расписана от и до? Им ведь только семнадцать! Кто вообще в таком возрасте знает, чего хочет?

Мотивацию Пейтон девушка еще могла понять, но какого черта Джейк ведет себя так, будто ему есть дело до нее и ее жизни?