Слово из трех букв

— Голубушка! Я не понимаю, что вы задумали, — начала выговаривать мне по телефону обеспокоенная графиня фон Шверин, — мы с вами о таком не договаривались. Я понимаю, что у вас своя методика воздействия на сознание, но то, что мы наблюдаем, не лезет ни в какие ворота. Моему мужу звонят влиятельные в обществе люди и требуют принять меры. Я пока что удерживаю его от необдуманных шагов, но если ему прикажет наш кайзер…

А Бонифация и ее команда продолжали отжигать. В сеть выкладывались все новые и новые музыкальные клипы, затрагивающие уже иную тематику. Например о жизни гиперборейских ученых и инженеров в «шарашках». Глядя на то, как физически крепкие молодые люди совершают утренние пробежки босиком, как с хохотом обтираются снегом или раздевшись до плавок ныряют в прорубь, Германия испытывала настоящий ужас.

«Откуда это варварство? Зачем героизировать в своих выступлениях культ атлетических тел, огня, мускулов и барабанной дроби?» — вопрошал солидный «Шпигель».

А «Муттер» не обращая внимание на скандалы продолжали свою разрушительную деятельность. Они вошли в раж и им трудно уже было остановиться. Власти Ростока, потерявшие контроль за развитием ситуации, уже не знали как правильно поступить. Поклонники разрушительного творчества съезжались со всей Германии. И не только Германии. Австрийцы, швейцарцы, фламандцы и валлоны, шведы и датчане… В общем, все побывали перед нами. А потом игра в либеральные ценности закончились и Бонифацию вместе с группой поперли из Рейха. Поклонники были огорчены.

— Я не прощаюсь с вами, — сказал им на прощание Тим Линдеманн, — на свете есть место, где всякий может найти свой шанс. Это место находится на просторах возрожденной Гипербореи и называется GULAG. Только там можно обрести свободу во всех смыслах этого прекрасного слова. Там люди учатся правильно относиться к окружающим и ценить добро. Там все просто и откровенно и лжецы сами себя разоблачают. Там создается великое будущее и смываются прилипшие к нам пороки. Там жить тяжело и опасно, но именно это отсеивает всех недостойных. Мы выбираем GULAG!

Под прикрытием скандала, Бонифация параллельно вела тихую и незаметную работу. Шла вербовка перспективных молодых людей, упомянутых в гестаповских списках. Фактически Бонифация успела только сформировать аппарат вербовки. К тому моменту, когда она была выдворена из Германии, большими успехами она похвастаться не могла. Потому что это было только начало ее работы. Но это было неважно. Машина была запущена и продолжала работать даже при отсутствии создательницы.

— Мне очень жаль, что родная страна по-свински обошлась с этими ребятами, — говорила мне Бонифация, после того как отчиталась о результатах своей работы, — они конечно те еще мракобесы и лично я не разделяю их взглядов, но они талантливы! Тамошние извращенцы не понимают того, что изгоняя их и тех кто подобен им, они лишают свою страну высокого будущего.

— Не переживай ты так Бонни, для человечества эти люди не пропали. Германия еще будет ими гордиться. Когда-нибудь. Зато мы можем уже гордиться тем, что первыми нашли истинные жемчужены в навозной куче и вовремя поддержали этих людей чем только можно. Я не только «Муттер» имею в виду. Те, кто последует за ними, еще прославят свои имена.

— Хочется верить в это…

— Кстати, Бонни, мне не нравится это название: «Бонифация-фильм». Мне кажется, что твой приорат нужно назвать как то иначе.

Бонифация застыла передо мной с открытым ртом. Она поверить не могла свалившемуся на нее счастью. Моя сервиентка конечно мечтала стать приором, но не могла рассчитывать на то, что это произойдет так быстро. Более того, она считала, что у той же Марго гораздо больше шансов на это. Ведь приорат — это круто! Выше приора только магистры, которых она до сих пор в глаза не видела. А уж про гроссмейстера и говорить не стоит.

— А как же наша Марго?

— Марго конечно старательная девочка, но ей еще предстоит немало потрудиться. Впрочем, ей предстоит скоро стать кавалерственной дамой. Разрешаю тихо шепнуть ей об этом на ушко.

Глава 23. К бою готовы!

И вот настал тот самый день, к которому мы готовились целых два года. Сцена финального боя занимает совсем немного времени, но сколько ради нее положено трудов! И отснять ее в стиле что наши круты, а враги идиоты, значит испортить весь фильм. Нахалков это прекрасно понимал и потому требовал с привлеченных к съемкам консультантов критики всего и вся.

— «Вени, види, вици!» — такого тут не будет. Нужно показать настоящую борьбу. Зритель должен не сомневаться в том, что наша банда молокососов является победителями по праву. Никаких счастливых случайностей!

— Но тогда Никита Сергеевич, мы должны добиться того, чтобы сомнения в счастливом исходе схватки возникали у зрителя постоянно, — высказалась Татьяна Сергеевна, — а такое по моему мнению можно показать просто: как только дело доходит до боя, у наших героев все идет не так как задумано. То нужная лампочка не горит, то какую-нибудь шестеренку заело, то труба лопнула…