Слово о полку Игореве

Первую отчетливо выразил А. В. Лонгинов. Он решительно отрицал возможность влияния Ипатьевской летописи на Слово на том основании, что приемы пересказа и язык Слова «не носят на себе ни малейших следов заимствования изложения».[Лонгинов А. В. Историческое исследование сказания о походе Северского князя Игоря Святославича на половцев в 1185 году. Одесса, 1892. С. 25.] Зато он не исключал того, что Слово могло повлиять на рассказ летописи. В соображениях А. В. Лонгинова верным было то, что «приемы пересказа» в Слове резко отличаются от летописных, хотя следы влияния летописной терминологии в нем сохраняются. Допускал возможность влияния Слова на летопись и Всеволод Миллер. Он обратил внимание на черты сходства со Словом летописного рассказа о Кончаке, помещенного под 1201 г. В. Ф. Миллер даже полагал, что Слово в 1201 г. могло быть полнее, чем дошедший до нас текст.[Миллер Вс. Взгляд на Слово о полку Игореве. М., 1877. С. 138–142.] К мнению А. В. Лонгинова и В. Ф. Миллера присоединился В. Н. Перетц. Он только отмечал, что сходство обоих памятников обнаруживается не столько в фактах, сколько в стиле и лексике.[Перетц. Слово. С. 36–37.] В. Н. Перетц обратил внимание и на общность плана рассказа в отдельных местах, и на то, что в обоих памятниках река, на которой происходила битва, называется Каялой.[См. также: Еремин И. П. «Слово о полку Игореве» как памятник политического красноречия Киевской Руси//Слово. Сб.-1950. С.109.] Отказываясь вслед за своими предшественниками от возможности допустить влияние летописи на Слово, В. Н. Перетц склонялся к признанию Слова источником летописного рассказа 1185 г.

Вторую возможность допускал еще К. Н. Бестужев-Рюмин. Не вдаваясь в сравнение Ипатьевской летописи (якобы основанной на особом Сказании о походе Игоря) со Словом, он ограничился простым предположением, что «ни Сказание не служило источником Слова, ни наоборот».[Бестужев-Рюмин К. Н. О составе русских летописей до конца XIV века//ЛЗАК. СПб., 1868. Вып. 4. С. 114–115.] Не усматривал текстологической связи между Ипатьевской летописью и Словом А. И. Никифоров. В летописи, в частности, он не видел ни цитат из Слова, ни сходных ритмических частей. Он считал, что сходство Слова с летописью «главным образом чисто лексическое».[Никифоров. Слово. С. 289–292, 1090–1099.] Это, как мы увидим, не вполне справедливо.

Сравнивая Слово с Задонщиной и Ипатьевской летописью, Д. С. Лихачев находит общие эпизоды во всех трех памятниках. Отсюда он делает заключение: «…если допустить зависимость „Слова“ от „Задонщины“, то мы должны допустить и влияние рассказа Ипатьевской летописи о походе Игоря на „Задонщину“. Это невероятно. Ведь в этом случае мы должны были бы считать, что текст Ипатьевской летописи был известен в конце XIV в. автору „Задонщины“, а самое главное, что автор „Задонщины“ установил ту самую связь между битвой на Калке (надо: Каяле.—А. 3.) Игоря и Куликовской победой, которую А. Мазон приписывает неизвестному фальсификатору XVIII в. При внешнем несходстве событий (в одном случае поражение, в другом — победа) двукратное повторение этой связи крайне неправдоподобно».[Лихачев. Изучение «Слова о полку Игореве». С. 68.]

Разберем аргументацию Д. С. Лихачева. Первый эпизод, на который он ссылается, — произнесение речи героем со слезами в голосе.

Д. С. Лихачев сравнивает «Золотое слово» Святослава с рассказом Ипатьевской летописи и Задонщиной. Он прав, говоря в данном случае о близости Слова к летописному повествованию. Но вот когда он считает, что плачи Дмитрия Донского и Святослава Киевского составлены «в одинаковых выражениях и зависимость одного из них от другого несомненна»,[Лихачев. 1) Текстология. С. 176; 2) Изучение «Слова о полку Игореве». С. 68.] то он ошибается: никакой текстуальной общности между Словом о полку Игореве и Задонщиной в данном случае нет.

Задонщина: Рече князь великый… прослезися горко и утер слезы (И1) {л. 222}.

Слово: Тогда великий Святславъ изрони злато слово слезами смшено.