Слово о полку Игореве

Наконец, Б. А. Рыбаков обращает внимание на миниатюру, посвященную побегу Игоря (л. 234 об. низ). Слева князь изображен с одним воином (трубящим в рог), а справа — князь с воином и с конем, с которого упал еще один человек. Б. А. Рыбаков почему-то первого воина отождествляет с Овлуром (которого не знает Радзивиловская летопись), а во втором видит половецкого сторожа со связанными руками, которого беглецы сбросили с коня. Почему-то он привлекает «на помощь» Татищева, который пишет, что Игорь бежал «сам пят». Никакого «сам пята» на миниатюре не изображено (если только не считать, что Татищев видел миниатюру и в ней не разобрался). Весь сюжет миниатюры представляет собою художественное воплощение летописного текста. Князь бежит на Русь. По дороге один из бежавших с ним воинов гибнет,[Впрочем, может быть, это иллюстрирует летописное размышление о том, что полоняники подвергались «многими железы и казньми».] а с другим Игорь достигает родной земли (князя же должен кто-то сопровождать).

Но всего этого мало. В миниатюре на л. 235 Б. А. Рыбаков усматривает некое совмещение изображений: слева якобы речь идет о встрече князей Игоря и Святослава или Ярослава Черниговского, справа изображен поход на болгар. Но для этого построения достаточных оснований нет. Опять-таки перед нами два эпизода одного события: слева — посылка князем распоряжения о выходе в поход, справа — осада какого-то болгарского города. Да, летописец не говорит о посылке Всеволодом князя, но иллюстратор в данном случае мог руководствоваться штампом.

Словом, никаких убедительных данных в пользу предположения о влиянии Слова на миниатюры Радзивиловской летописи Б. А. Рыбаков не привел.