Слово о полку Игореве

Краткая редакция Задонщины по (К-Б):Тогда же восплакашасягорко женыболярыни… трубытрубят в Серпухове… Быти стуку и грому велику… з дивными удалци,с мужескыми сыны. Грянуша копияхаралужныя, мечи булатныя…

Пространная редакция Задонщины (И1):Вьсплакалися к ней болярыни избьенных, воеводины жены… трубытрубят на Коломне… быти стуку велику…выседоша удалцыз боръзых коней… рустии сынове… на сильную ратьтатарьскою, ударишасякопи хараужничьными о доспехи татарскыа, възгремели мечи булатныя о шеломыхиновския на полеКуликове…

Слово:Ярославна рано плачеть… трубытрубять въ Новград… Быти грому великому… гремлеши о шеломы мечихаралужными… гримлютъсабли о шеломы, трещать копиахаралужныя…

Рассказ псковского летописного свода 1547 г., составленного, очевидно, в Елеазаровском монастыре, конечно, восходит к Задонщине (тут плачут «жены», есть «дивные удальцы», мечи «булатные», «стуку и грому»). Промосковский летописец использует произведение о Куликовской битве, прославляющее победы русского оружия.

В середине XVI в. во Пскове бытовала Задонщина Пространной редакции (ср. «гремят мечи булатныя о шеломы», «на поли», «на сильную рать» и др.). Однако в ней, возможно, еще были элементы Краткой («стуку и грому» и «з дивными удальцы»). О том, что это так, можно судить по выражению «треснули копья», связывающему запись 1514 г. только с Печатной группой Сказания, где находим также следы Пространной Задонщины с элементами Краткой.[К сходному выводу пришла М. А. Салмина, считающая, что «рассказ Псковской летописи восходит к пространному тексту „Задонщины“, которому, по-видимому, были присущи отдельные черты, сохранившиеся в списке К-Б» (Салмина М. А. Рассказ о битве под Оршей Псковской летописи и «Задонщина» // «Слово» и памятники. С. 525).]

Позднее игумен Корнилий в 1567 г. выпустил все эти отрывки из своего антимосковского свода.[ПЛ. Вып. 2. С. 226. О своде Корнилия см.: Масленникова H. Н. Присоединение Пскова к Русскому централизованному государству. Л., 1955. С. 167–177.]

О бытовании Задонщины во Пскове говорит и то обстоятельство, что заголовок этого памятника, написанный почерком XV в., находится в сборнике с псковскими языковыми чертами.[Седельников. Где была написана «Задонщина»? С. 576.]

Еще одну реминисценцию Слова В. Н. Перетц находил в Житии Александра Невского псковского агиографа Василия-Варлаама:

Житие Александра:…Мужие святаго князя Александра исполнишася духом ратным, бяху же сердца их яко сердца львом…Ныне приспе время нам положите главы своя за тя.[Серебрянский Н. И. Древнерусские княжеские жития. М., 1915. Тексты. С. 130; Перетц. Слово. С. 39.]

Слово:Наплънився ратнаго духа…..хощу главу свою приложити.

Но выражение «наполънися ратного духа» есть и в Задонщине Пространной редакции, а «положити глава своя за тя» — обычный штамп в летописях и воинских повестях.[Ср.: «Днес готови есмя умрети с тобою и главы своя положыти за святую веру христианскую и за твою великую обиду» (Повести. С. 50), «можем главы своя сложити за тя» (Повесть временных лет под 1015 г. и др.), «Исполнишася духа ратна» см. под 1242 г. в Новгородской 1 летописи (НПЛ. С. 296).]

А. В. Соловьев стремится также найти следы Слова в Житии князя Ярослава Всеволодовича, помещенном в Степенной книге (через Житие этого князя XIII в.).[Soloviev A. V. New Traces of the Igor Tale in Old Russian Literature. P. 73–81.] Но его ссылки на сходные выражения «славная река Днепр» и «славные куряне», как показал Н. К. Гудзий, явно недостаточны: в первом случае у обоих памятников общий (фольклорный) источник («Днепр Словутич»), а во втором сходство ограничивается названием жителей Курска «курянами».[Гудзий H. К. О «Слове о погибели Рускыя земли». С. 544.]