Слово о полку Игореве

Галицкий [князь] Осмомысл Ярослав! Высоко [на горе в Галичском кремле] сидишь ты на своем златокованном престоле, подпер [ты] горы венгерские [Карпаты] своими железными полками, загородив королю [венгерскому] путь [проходы в Карпатах], затворив Дунаю [странам и народам по Дунаю, подвластным Византии] ворота [своей земли; т. е. крепко оберегая границы своей земли и от венгерского короля и от Византии], меча тяжести через облака [Ярослав обычно посылал войска в далекие походы, не сопровождая их сам], суды рядя до Дуная [верша суд, управляя землями до самого Дуная]. Грозы твои по странам текут [стра́ны боятся тебя], [ты] отворяешь Киеву ворота [Киев тебе покорен], стреляешь с отцова золотого стола [с престола, доставшегося тебе по наследству от отца] салтанов за землями [сидя на своем наследственном престоле и не выступая сам в поход, посылаешь войска против салтана Саладина]. [Так] стреляй [же], господин, в Кончака, поганого раба, за землю Русскую, за раны Игоревы, буйного Святославича!

Автор обращается к Роману Мстиславичу Волынскому и к Мстиславу (Пересопницкому или Городенскому) с призывом выступить за Русскую землю.

А ты, буйный Роман [Мстиславич Волынский] и Мстислав [Ярославич Пересопницкий или Мстислав Всеволодович Городенский]! Храбрая мысль влечет ваш ум на подвиг. Высоко паришь [ты, Роман] на подвиг в отваге, точно сокол, на ветрах паря, стремясь птицу в смелости одолеть. Ведь у вас железные молодцы под шлемами латинскими. От них дрогнула земля, и многие страны — Хинова [восточные народы], Литва, Ятвяги, Деремела [литовские племена], и половцы копья свои повергли [потерпели поражение, бросили оружие], а головы свои подклонили под те мечи булатные [были перебиты мечами].

Обращение к волынским князьям остается незаконченным. Под влиянием воспоминаний о победах Романа вновь возникает тема поражения Игоря. Павших воинов не воскресить!

Но уже [но теперь, в противоположность тем победам над половцами], о князь Игорь, померк солнца свет, а дерево не добром листву сронило: по Роси и по Суле города [русские] поделили [половцы между собою]. А Игорева храброго полка не воскресить [не вернуть дружины Игоря]! [Помнишь, князь Игорь, что ты говорил:] „Дон тебя, князь [Игорь], кличет и зовет князей на победу!“. [Вот] Ольговичи, храбрые князья, [и] поспели на брань... [За год до своего похода Игорь и Всеволод не поспели принять участие в победоносном походе объединенных русских сил под предводительством Святослава Киевского; теперь же, захотев одни „испить Дону“, они поспешили лишь к своему поражению].

Возобновляя свое обращение к волынским князьям, автор перечисляет Ингваря и Всеволода Ярославичей и Мстиславичей: Романа, Святослава и Всеволода. Он призывает их выступить за Русскую землю.

Ингварь [Ярославич] и Всеволод [Ярославич] и все трое Мстиславичей [Роман, Святослав и Всеволод — князья волынские]! Не худого гнезда соколы [не плохой вы выводок соколов], [но] не по праву побед расхитили [добыли] себе владения! Где же ваши золотые шлемы и копья польские и щиты [на что употребляете вы ваше оружие]? Загородите [же] полю ворота [замкните русские границы со степью] своими острыми стрелами за землю Русскую, за раны Игоревы, буйного Святославича!

Обращаясь к полоцким князьям, автор прежде всего указывает на общую беззащитность от „поганых“ южных (по Суле) и западных (по Двине — у Полоцка) границ Руси. Он вспоминает безнадежную попытку Изяслава Васильковича Полоцкого одному защитить свои границы от врагов Руси и его одинокую кончину на поле битвы.