Слово о полку Игореве — подделка тысячелетия

И все-таки, почему случилась эта путаница с возрастом Ефросиньи Ярославны и с датой ее венчания с князем Игорем? Ведь С. Лесной ссылался на весьма серьезный источник – комментарий к Первому изданию «Слова о полку Игореве» 1800-го года, где черным по белому сказано, что 34летний князь Игорь женился на дочери Ярослава Галицкого именно в 1184 году. Эта дата также фигурирует в Екатерининском «Родословнике», откуда она, похоже, и перекочевала в комментарий к Первому изданию «Слова». В «Родословник» же эта дата попала в результате ошибочного толкования одного места из «Истории Российской» В. Н. Татищева, где под 1184 годом повествуется о судьбе Владимира Ярославича Галицкого («изгоя»), названного шурином князя Игоря. Как уже отмечалось выше, будучи изгнанным отцом из Галича, Владимир после скитаний был принят Игорем и посажен княжить в Путивле, где его после примирения с отцом сменил Владимир Игоревич (История Российская. М., Л-д., 1964. Т. 3. С. 133). Екатерина решила, что этим назван как раз год женитьбы князя Игоря. Это тем более вероятно, что, как показал О. В. Творогов, в рукописных текстах «Истории» Татищева у даты 1184 проставлена глосса (непонятное выражение): «Брак Игоря Святославича с Галицкою». В Ипатьевской летописи под 1183 годом известие о Владимире Ярославиче выглядит так: «В то же время Владимир Ярославич Галичский шюрин Игорев, бяшеть у Игоря, зане выгнан бяшеть отцом своим из Галича» (ЭСПИ, Т. 5. С. 296). Это, кстати, единственное прямое подтверждение, что женой Игоря была дочь Ярослава Осмомысла.

Ярославна – один из самых поэтических персонажей «Слова», в котором автор воплотил идеал русской женщины XII века. Как заметил академик Д. С. Лихачев, он <идеал> заключает в себе мало классовых черт и тем самым почти не отличается от народного. Как бы отвечая на вопрос богослова Е. Е. Голубинского, он подчеркивает, что Ярославна в «Слове» – прежде всего жена, горюющая по мужу, «лирическая, песенная русская женщина»[129]. В то же время она олицетворяет «стихию человеческой жалости», выражая не только личную скорбь, но и заботу о всех воинах князя Игоря. Несмотря на некоторую художественную обособленность и композиционную самостоятельность плача Ярославны, он тесно связан с содержанием повести, как бы вторит «Злату слову» Святослава, тоже своеобразному плачу, слову, смешанному со слезами. Обращение Ярославны к силам природы с призывом спасти Игоря симметрично обращению Святослава к русским князьям с призывом отомстить врагам за поражение на реке Каяле[130].

Не только профессор Е. Е. Голубинский задавался вопросом, почему Ярославна не упоминает в Плаче своего сына Владимира. Исследователи, в частности А. В. Соловьев, Л. Е. Махновец и другие, предлагали разные объяснения, однако дело в том, что художественная функция Плача Ярославны – в оправдании, освящении бегства Игоря из плена, а это не оставляет места для упоминания Владимира, который остается в стане Кончака, чтобы сочетаться браком со Свободой Кончаковной. Подумать только! Как же символично имя его невесты! Игорь в плену, а сын его «на Свободе женится», то есть свободен. По словам Н. С. Демковой, бегство Игоря из плена «происходит не только после плача Ярославны, но как бы вследствие плача, в ответ на заклинания Ярославны»[131].

А вот еще одна точка зрения, почему Ярославна не упоминает в своем плаче-заклинании сына Владимира. Учитывая историческую точность автора «Слова», исследователи задавались вопросом, почему Ярославна плачет в Путивле, а не в Новгороде-Северском. По мнению Л. В. Соколовой, вовсе не факт, что в действительности Ярославна находилась именно в Путивле – вотчине своего сына Владимира. Скорее всего, это художественный прием: Ярославна, с нетерпением ожидавшая возвращения мужа и сына с поля битвы и стремившаяся как можно быстрее увидеть их, переносится автором «Слова» в Путивль, во-первых, потому что он гораздо южнее Новгорода-Северского, а именно с юга должны возвращаться Игорь и Владимир, а во-вторых, этим поэтическим приемом автор «Слова» «оправдывает» Ярославну-мать, что она напрямую не обращается к сыну. Находясь в Путивле, она мысленно шлет слова своего Плача и к сыну, княжившему в этом городе[132].

Проходят столетия, но образ Ярославны, трогательный и прекрасный, по-прежнему волнует воображение, вызывая у читателей чувства восхищения и радости.

Поэтичность, верность и преданность в любви к мужу и к отечеству, забота о русских воинах, защитниках родной земли, горячий порыв взволнованной и страстной души, внутреннее слияние с природой, песенная выразительность речи – таковы черты народного женского характера, которые воплотились в образе и имени Ярославны.

Глава II А. С. Пушкин и «Слово о полку Игореве»