Слово солдата

Это был тяжелый десятичасовой переход по бездорожью, с очень короткими остановками. Особенно трудными показались последние километры. Нередко случалось, что кое-кто засыпал на ходу. А когда до деревни Отрубок осталось рукой подать и опасность встречи с оккупантами миновала, некоторые партизаны, не в силах превозмочь сон и усталость, делали в сторону несколько шагов, падали на землю у придорожных сосен и засыпали мертвецким сном. Потом пришлось высылать подводы и собирать безмятежно спавших молодцов, храпевших на весь лес.

12 декабря пришли в деревню Большие Дельцы. Это уже была территория Полоцко-Лепельской партизанской зоны.

До прихода в Ушачский район наша бригада прошла долгий и трудный путь. Он начался в Касплянском и продолжился потом через Руднянский, Лиозненский, Оршанский, Бешенковичский, Сенненский, Чашницкий и Лепельский районы Смоленской и Витебской областей. Тысячи километров прошло соединение по дорогам партизанской войны, и не один раз жесткие тиски блокады грозили ей гибелью.

Командовал бригадой молодой кадровый офицер коммунист Иван Романович Шлапаков. Раненный в июле 1941 года в бою под городом Демидовом и вынужденно оставшийся в тылу врага, он стал одним из первых организаторов партизанского движения в Касплянском районе. Уже в августе Шлапаков организовал партизанский отряд и возглавлял его до своего назначения (в августе 1942 года) командиром 5-й бригады соединения Бати, которая позже была переименована в 16-ю Смоленскую.

Авторитет нашего комбрига был огромен, ему верили, его искренне любили все партизаны. После иной неудачной операции, проведенной без его участия, можно было услышать: «Был бы комбриг — такого не случилось бы!» Хотя вполне возможно, что и его присутствие ничего не изменило бы в ходе уже сложившихся обстоятельств, но вера в командирский талант Шлапакова была настолько велика, что хотелось думать именно так.

Те из новичков, кто еще не встречался с командиром бригады, представляли его человеком рослым, богатырского сложения, необычайной физической силы и обязательно с большой бородой. Увидев же перед собой молодого, невысокого роста командира с чисто выбритым лицом, испытывали некоторое разочарование.

Впрочем, одно время бороду Иван Романович все же носил. Это было осенью 1941 года в Касплянском лесу. Тогда он ходил в длинном желтом полушубке, не расставаясь ни днем, ни ночью с ручным пулеметом. Окладистая рыжеватая борода и бакенбарды делали его похожим на старорусских северных моряков, хотя в Смоленской области, откуда он родом, моря, как известно, никогда не было.

2

Кроме боев, засад, ночных налетов на гарнизоны с целью уничтожения живой силы врага, его военной техники, складов и транспортных средств, особое внимание в бригаде уделялось деятельности подрывников на транспортных магистралях. Воинские эшелоны гитлеровцев непрерывным потоком шли на фронт. Нарушить эту непрерывность и тем самым сорвать своевременную доставку действующим войскам резервов, техники и оружия, боеприпасов, горючего являлось основной задачей наших партизан.

Минеров-подрывников нередко называли диверсантами, а их действия диверсиями. Эти слова прочно вошли в партизанский быт и приобрели свое новое, отличное от того, как это толкуют словари, грозное и гордое звучание.

Каждая диверсия требовала большой находчивости, отваги, исключительного мужества и каждая из них таила для бойцов смертельную опасность. Лавируя между гарнизонами, нам приходилось пробираться лесными чащобами, брести часами по гнилому болотному месиву, переходить зыбуны, форсировать реки, продираясь сквозь заросли камыша на заболоченных поймах. И при этом преодолевать расстояния в двадцать, сорок и более километров.

Но еще труднее и опаснее представлялись вылазки на железнодорожные магистрали, вдоль которых полосами, шириной от пятидесяти до трехсот метров, были вырублены все зеленые насаждения, стояли наблюдательные вышки, дзоты и бункеры. Здесь круглосуточно дежурили многочисленные патрули, обходчики, курсировали мотодрезины с охраной. Но, несмотря на все меры охранения, предпринимаемые врагом, взрывы следовали один за другим, каждый раз извещая, что еще один эшелон до фронта не дошел.

В бригаде было немало отважных диверсантов, и каждый из них пустил под откос по нескольку эшелонов. Но особо выделялся среди них Николай Новиков, уроженец деревни Сопрыкино Ярцевского района. Своим бесстрашием и дерзостью он поражал даже бывалых воинов. Десять эшелонов значилось на его счету. Такой цифры не достигал еще никто в бригаде. Кроме того, Новиков был одним из лучших пулеметчиков. Почти после каждого боя в донесениях командира отряда в штаб бригады упоминалась его фамилия. И, глядя на невысокую, присадистую фигуру Николая, на его неторопливые движения и спокойную, даже медлительную походку, трудно было представить, что это именно он — такой неустрашимый диверсант и грозный воин в открытом бою.